Коментарии кто победил рак. Люди, победившие рак? Как победить рак? Диагноз как облегчение
Адрес Алматинского онкологического диспансера (ул. Утепова, 3) нашим героиням знаком не понаслышке. Прошло много лет с тех пор, как они переступили порог этого учреждения впервые. По нашей просьбе они вспоминают то, что уже почти забыли, – рассказывают о раке, о том, как с ним бороться и как его победить.
Есимбаева Мейрамгуль , как и многие другие, о раке слышала лишь то, что от него умирают. Столкнувшись с ним в 2004 году, она доказала обратное. И сейчас с улыбкой на лице вспоминает о событиях давно минувших лет:
– Первым симптомом для меня стала обильная менструация. В таком случае все женщины посещают гинеколога. Я пошла к участковому гинекологу. Она заподозрила что-то неладное и направила меня в онкологический диспансер. Было это в Семипалатинске, где я родилась и жила в то время. Я прошла биопсию, после чего сказали срочно лечь на операцию.
Явно о диагнозе мне не говорили, сказали так: «У вас обнаружены клетки, вам нужна срочная операция и лучевая терапия». Я сразу поняла, что у меня рак шейки матки. Меня прооперировали и удалили лимфатические узлы.
– Первое, что я испытала, страх... И сразу же мысли: «Я же еще столько не сделала, дети маленькие!». Я плакала, но слез никому не показывала. У меня дочь и сын, они были на каникулах, поэтому узнали только после операции. Сразу после того как пришла в себя, я позвонила детям, а потом сказала родственникам.
Мне назначили лучевую терапию – 25 сеансов по 5 минут. Когда я выписалась из больницы, то пошла в библиотеку. Нашла медицинские книги, читала все подряд. Лечилась травами и средствами народной медицины.
Но спустя 5 лет рак вернулся:
– По ночам я стала замечать, что у меня участилось сердцебиение, я стала просыпаться среди ночи. Обратилась к терапевту, он меня отправил на кардиограмму, а затем – делать УЗИ с подозрением на зоб. Врачи насторожились, отправили меня в онкологический диспансер на биопсию, после был диагностирован рак щитовидной железы третьей степени. Тогда я уже не боялась, сразу сообщила семье. Меня прооперировали, удалили правую долю щитовидной железы. Последствий как таковых, нет, единственное, всю жизнь нужно принимать таблетки из-за недостатка вырабатываемых гормонов.
– Я родилась и выросла в Семипалатинске, у нас говорят, что первопричина всех болезней – ядерные испытания.
– Мне нужно было жить, потому что у меня есть дети. Верующей особо не была, но когда меня судьба свела с этой болезнью, я начала молиться. Молилась, слова сами из меня шли. Мое мышление и мировоззрение после рака поменялись на 180 градусов. Вся эта суетная жизнь, ссоры – все это второстепенно. Происходит переоценка ценностей. Стала замечать, как птицы поют, а люди торопятся на работу и с работы и эти мгновения пропускают. Все болезни начинаются с мыслей, эмоций. Нужно, чтобы в голове все было чисто, без негатива, агрессии. Тогда и здоровье будет. Вот я перед вами, мне дважды ставили диагноз рак, и оба раза третьей степени, а я жива! Не падайте духом, нужно бороться до конца!
Сулейменова Айниса тоже родом из Семипалатинска, она так же, как и Мейрамгуль, предполагает, что ядерные испытания – возможная причина рака:
– Мне кажется, это случилось из-за того, что я родилась в Семипалатинской области. В то время как раз проходили испытания. Я выросла в многодетной семье, нас 10 детей, и только у меня одной был рак. Это мое предположение.
– В октябре 2007 года мне поставили диагноз рак молочной железы. Незадолго до этого, когда я летом отдыхала на Иссык-Куле, я обратила внимание на шишку. По приезде я никак не могла собраться, но в сентябре наконец-то пошла к врачу. Был страх, я не ожидала, что это может случиться со мной. Врачи поддерживали, говорили, что сейчас это все излечимо. Успокоили, но тем не менее внутренне я сомневалась. От семьи я не скрывала, сразу сообщила мужу. Он расстроился, но поддержка с его стороны была огромная, как и со стороны близких, детей. Но на работе никто не знает, не хочу чтобы меня жалели, это ни к чему.
– Меня оперировали четыре раза, и после каждой операции мне назначалась химиотерапия. В первый раз я обратилась в платную клинику. Говорят, что у меня была первая стадия, но изначально была допущена ошибка, повлекшая последующие три операции. Мне посоветовали поставить имплантат, а это было неправильно. У меня было два рецидива, после чего имплантат удалили. Точно не знаю, что произошло, но всему виной стал имплантат. Его нельзя было ставить сразу же после операции, только через год. Оперировавший меня врач этого не сказал. Никакой ответственности он не понес. После я ушла в государственный онкодиспансер.
– После операции назначили лечение, которое, как выяснилось позже, на меня не действовало. Выходит, я вхолостую пила антибиотики и просто отравляла организм. После консультации с профессором из онкодиспансера мне сделали другое назначение. Лечение рака дорогое, в первый раз я заплатила 350 тысяч тенге, второй – 250 тысяч. В частной клинике это было недешево, а в государственной больнице уже бесплатно. Единственное, приходилось покупать очень дорогие лекарства. Каждый курс лечения препаратами обходился почти в 30 тысяч тенге. Таких курсов нужно было 6–10. Знаете, несмотря ни на что, я считаю, что все хорошо.
Айниса Сафаргалиевна признается, что по жизни она оптимист:
– Я не люблю возвращаться в прошлое, мои двери ведут меня в будущее. Это я поняла после борьбы с раком. В прошлое двери закрыты. Этот опыт изменил меня в лучшую сторону. Нужно быть позитивным. Я поняла, что нужно просыпаться с чувством благодарности: «О, я жива и здорова, спасибо!». Раньше я относилась к этому более халатно.
Я ужаснулась от того, столько людей болеет раком. Пока ты с этим не столкнешься, ты этого не знаешь. По улице идет человек, и у него на лбу не написано «я болею раком», а между тем таких людей немало, и много случаев с летальным исходом.
Эта борьба за жизнь помогла мне переосмыслить происходящее: я стала меньше нервничать, стала спокойнее. Не получилось что-то – ладно, получится завтра. А раньше я рвала на себе волосы, потому что сегодня же у меня должно было получиться.
Галия Мукашева никогда не обращалась в больницу и о своем диагнозе даже не подозревала, все началось с того, что она самостоятельно обнаружила уплотнение в области груди. На тот момент рак для нее был неизлечимой болезнью и означал смерть:
– Это было в 2009 году. Моя дочь родила ребенка и была кормящей матерью. Я делала ей массаж, а когда приходила домой, то заодно делала и себе. И как-то раз я нашла уплотнение. Сразу же сделала анализ, после чего мне объявили: «Знаете, у вас рак». С ходу так просто сказали. Для меня это было шоком. Я не помню, как села в машину и доехала до дома. Я долго плакала и вопрошала: «Господи, за что это мне? Я никого не обижала, не воровала, не убивала».
– Мы всегда думаем, что когда болеют другие, то это нормально. А мы не заболеем, мы же милые и пушистые. Оказывается, каждого может это настичь, я поняла, что мы ни от чего не застрахованы. Не верилось до последнего, надеялась на чудо, но диагноз был поставлен – рак молочной железы начальной стадии. Дома я скрывать не стала, сразу сообщила.
– Меня прооперировали, все прошло хорошо. Это сейчас я говорю, что все хорошо, а тогда было страшно. После операции назначили химиотерапию, сказали, что выпадут волосы. Я не могла себе этого представить. Я плакала и просила врачей, чтобы они сделали мне «химию», только бы волосы оставили. Никогда не забуду того, что мне сказала заведующая отделением химиотерапии: «Зачем тебе больные волосы? Да пусть они все выпадут, но ты будешь здоровой!». Я прошла шесть процедур химиотерапии. Это страшно. Тебя рвет, ты то синеешь, то бледнеешь. Но я об этом уже забыла, мне некогда об этом думать. Некогда плакаться о том, что было и прошло.
– Это нужно было пережить, такова моя доля. А был ли рак? Задаю себе иногда такой вопрос. Жизнь моя круто изменилась, характер изменился, отношение к людям и, особенно, к себе самой. Раньше к жизни я проще относилась, сейчас уже более осмысленно. Вот она – жизнь: сегодня есть, а завтра нет. Сколько со мной лежало с диагнозом рак, многих из них похоронили. Мы думаем, что будем жить вечно, а жизнь-то, оказывается, коротка! Не думала, что однажды мне исполнится 57, всегда думала, что мне будет 35–37. Борьба с раком поставила меня на место.
Во время борьбы с раком Галия обрела веру в Бога:
– Как-то ко мне пришли родственники и говорят: «Давайте мы за вас помолимся». Я не была приверженцем какой-то определенной религии, но согласилась. Это дало мне такую надежду, такое вдохновение. Я вспоминала эти молитвы уже после операции, и они мне помогли. Вера в Бога, лекарства, химиотерапия и активный образ жизни – залог успешной борьбы с недугом. Мне некогда хандрить, нет ни минуты. Дети меня очень поддерживают, дочери – мои самые близкие люди, они мои подруги, мои партнеры. У меня уже и внуки есть. А еще теперь со мною Бог, и никакого рецидива не будет!
Ирина Савельева причиной большинства онкологических заболеваний считает стресс, ее работа в некотором смысле сопряжена со стрессом. Ирина – редактор в информационном агентстве:
– Шесть лет назад, зимой 2008 года, мне поставили диагноз. Узнала случайно, но это не значит, что врачей я раньше не посещала. У меня была мастопатия, поэтому каждые полгода я проходила УЗИ. УЗИ показывало, что все в норме – это уже вопрос к отечественной диагностике. В январе в 2008-го коллега попросила сходить с ней за компанию в городской онкодиспансер. Ее осмотрели, дали направление. Там же мне тоже предложили осмотр. Врач меня осмотрел и сообщил: «Мне кажется, у вас рак». Вы представляете, как бы между прочим такое сказать в лицо?! Тут все-таки помогла работа журналиста, в некотором роде циничная, поэтому в обморок я не упала, не удивилась. Я улыбнулась и не восприняла всерьез. Никаких предпосылок, а тут тебе такой диагноз. Я прошла биопсию, результата нужно было ждать три дня. Место, где проходят все эти анализы, депрессивное, там даже здоровый человек заболеет. Я нервничала все три дня. Когда получила результат, то прочитала: карцинома молочной железы. Кто не знает, это рак. Врач посоветовал послать этот анализ в Санкт-Петербург, чтобы уточнить химиотерапию.
– В то время я бросала курить, а курила я двадцать с лишним лет. После того как узнала диагноз, я купила на остановке пачку сигарет и выкурила сразу же штуки три.
Это не было сознанием того, что я заболела, я не задавала себе вопросов: почему я? за что? Одна лишь мысль у меня гулко билась в висках: «Если я умру, как встанут на ноги мои дети? Каким вырастет мой тринадцатилетний сын?». Я видела людей, завтра они будут жить, а я – нет. У меня была истерика, я плакала без остановки. Взяла такси и поехала домой. Всю дорогу таксист ехал молча, видя мое состояние. Может, я не одна, кто в таком же состоянии уезжает с той остановки (смеется) . Страха не было, было сожаление, жалость, беспокойство за детей, конкретно за сына. Дочери моей было 26 лет, муж мог жениться еще раз. А сына-подростка кто воспитает? Я приехала на работу, закрылась в кабинете и проплакала до вечера. Это состояние тупика продолжалось у меня два дня, пока не увидела, как мой муж, сильный человек, плачет. В тот момент я сказала себе – стоп. Я его успокоила, заверила, что все будет хорошо. Мы с ним решили никому не говорить. Детям мы сказали позже, ведь последствия химиотерапии не скроешь – так сильно она меняет человека, становишься просто комком биологической массы. Дочь плакала, а сын меня спросил: «Ты же не умрешь?». Я ему сказала, что не умру. На работе о диагнозе узнали не от меня, так получилось. Не знаю, сказала бы я сама или нет. Реакция ведь бывает разная, не только жалость. Искренней поддержки было процентов десять, остальное вроде: «Хорошо, что это не со мной случилось...». Это чувствуется кожей. На человеке ставят крест. Когда на карту поставлена жизнь, о работе думаешь в последнюю очередь. Хотя работа стала для меня спасением, она забирала все.
– У меня была вторая стадия с метастазами в подмышечные лимфатические узлы. Метастазы усложняли дело, это значит, что от опухоли пошли отростки. Перед операцией маммограмма показала, что после химиотерапии опухоль рассосалась. Я обрадовалась, думала, что не будут оперировать, грудь оставят. Даже если ты понимаешь, что на кону стоит жизнь, женщина в любом возрасте остается женщиной. Было трудно психологически. Врачи объяснили, почему нужна операция – из-за метастазов. Врач мне говорила, что переживать не надо, позже можно сделать имплантат. Хотя были разговоры, которые меня ужаснули, о том, что врачам выгодно ставить болезнь на поток, чтобы после отправлять всех на пластику.
Самое главное – правильно подобранная химиотерапия. Это отдельный пласт для онкобольных. Люди умирают, как правило, от последствий химиотерапии. Сейчас наука создает лекарства более щадящие, а у нас по старинке лекарства, которые основаны на ядах. Красная шапочка, которую мне кололи, вызывает алопецию (выпадение волос. – Прим.ред. ) , проблемы с костями. Это побочные эффекты. Химиотерапия обдирает твое тело, уничтожает как раковые, так и здоровые клетки. После нее очень плохо – страшная боль, депрессия, тошнота. У меня болели кости, я не могла ходить, передвигалась на четвереньках. Из-за особенности препаратов мне сожгли вены. Поэтому после операции, вместо того чтобы капать, мне выписали лекарства. Тоже были побочные эффекты.
– Мне нужно понимать, что происходит, как работают препараты. Я много интересовалась лечением, спрашивала у врачей. Врачи ужасно не любят, когда им задают вопросы. Но я ведь доверяю им, но просто хочу понимать.
В то время нам, людям с диагнозом рак, на многие вопросы приходилось искать ответы самостоятельно. Мы, те, кто лежал в одной палате, делились между собой. Таким образом я узнала, как избавиться от боли в костях. Организм восстанавливает правильное питание, нужно многое исключить из рациона, надо есть мясо, хотя оно идет очень плохо, нужны белки. Чтобы восстановить иммунитет, важно пить зеленый листовой чай, потому что он выводит шлаки. Шиповник, гречка, чечевица – это основа питания. Но этим все не ограничивается. Для восстановления крови нужны красная и черная икра, фрукты, настоящее красное вино. Это необходимо для восстановления компонентов крови. В то время мы платили ипотеку, я не работала. В материальном плане было тяжело. Мне помогли люди, которые не были мне друзьями, мы с ними просто пересекались по работе. Я не буду называть имена тех, кто скидывался для меня тогда, только по одной причине – я не знаю, как эти люди отнесутся к публикации их имен. Но я помню их всех. Их всех помнит моя семья. Помнит и желает здоровья и всех благ.
– Онкология – эпидемия. Шесть лет назад я не ожидала увидеть по 20 человек в день, которые приходили на биопсию! То есть это те, у кого уже серьезное подозрение на рак.
Мы платили, хоть все было бесплатно и никто не требовал с нас денег. Вкладывали врачу деньги в карточку, никто их при этом не возвращал. Это была такая нефиксированная такса.
Для Ирины стержнем стала вера:
– Внутри я знаю, что я иду по пути веры, это не значит обязательное соблюдение всех ритуалов, нет, это нечто другое, что трудно объяснить.
Я поехала в деревенскую церковь, рассказала батюшке о своем диагнозе. Он ответил: «Успокойся, врачам надо верить. Они посланы Богом нам в помощь». Он не просто меня успокоил, он меня предупредил, что физическая смерть не прекращает нашу жизнь. Это значило закончить многие вещи: простить, забыть, довести до конца важные дела. Это была психотерапия. Все мы смертные, никто не знает, когда умрет, как умрет. В церкви за меня помолились. Было такое ощущение безмятежности. Произошел щелчок. Все будет хорошо, я в это не просто поверила, я это узнала. Это не значило, что я обязательно выживу, это значило, что при любом исходе все будет хорошо.
Я стала воспринимать себя не как больного человека, который хочет выздороветь. Я стала воспринимать себя как здорового человека, который обороняется от болезни, которая хочет его уничтожить. Вроде бы одно и то же, но это разные понимания. И что интересно, за последние три года я не болела вообще ничем. А прожить собираюсь сто двадцать лет!
Если бы вы в жизни встретили Егизбаеву Журсын , то никогда не сказали бы, что этой веселой и энергичной женщине 60 лет! Между тем жизнь испытывала ее на прочность не раз:
– В семье я старшая, у меня еще есть три младших брата и сестренка. Я им всегда помогала, была опорой. Детей на ноги поднимала сама – муж умер в 1990-м году, я осталась с двухмесячной дочкой и старшим сыном. Через годы жизнь начала налаживаться: сын женился, дочь подрастала.
Для Журсын все началось в 2006 году:
– В 2006-м я решила обследоваться, потому что наступила менопауза, и пошла на прием к гинекологу. Мне сделали УЗИ, все было нормально. Потом предложили проверить грудь. Я согласилась, хотя боли не было, но иногда я чувствовала жжение. Меня направили на УЗИ, затем на маммограмму. После мне сообщили, что у меня рак. Прямо в лоб сказали, мол, у вас рак, и направили на биопсию.
Я сама медик, так нельзя делать. Пациента нужно подготовить, прежде чем говорить о таком страшном диагнозе. Естественно, первые мысли были о том, что жизнь кончилась, раз поставили такой диагноз. Был шок, я не знала, куда мне идти. Выйдя из здания, я села на скамейку и начала рыдать. На душе у меня была обида – столько ведь еще нужно было сделать!
– Тогда мне нужно было собраться. Позвонила подруге, у нее был рак груди. Она сразу же приехала ко мне, понимая, в каком я сейчас состоянии. Вместе мы поехали в Институт онкологии, чтобы узнать точно. Там меня проверили и подтвердили, что биопсия и пункция (прокол груди) необходимы. Опухоль была доброкачественной. Мне удалили шишку, все было нормально. Выписалась спустя неделю. Спустя 10 дней пришли результаты биопсии. Мне сообщили, что по всему разрезу у меня распространились раковые клетки. Нельзя было медлить. Я срочно легла на операцию. В течение нескольких дней меня прооперировали, удалили грудь. Помню, сказала врачу, что грудь мне не нужна, так что можете удалить и вторую заодно. Онколог мне ответил: «Да вы что?! Вы еще молодая, грудь вам еще понадобится, не падайте духом. Все будет хорошо».
За грудь я не переживала, я переживала за здоровье, за жизнь. Потом я себе сказала: «Ну чего я так переживаю?». Взяла себя в руки, ведь люди здоровые выходят из дома, попадают в аварию и погибают! А я что? Ну поставили диагноз, и ладно, живут же люди. Может, я не переживала за грудь, потому что рядом не было мужчины? Я не беспокоилась о том, как я буду выглядеть без груди, в тот момент я легко бы рассталась и со второй. Потом я познакомилась со своим будущим мужем, тогда-то я и подумала о груди. Вначале я не говорила ему, думала, как лучше это сделать. Решила все-таки сообщить, а дальше пусть решает сам. Встретились, поговорили, теперь мы вместе.
– Я прошла 4 химиотерапии, переносила их очень тяжело. Состояние было разбитое, есть не хотела, ничего не хотела. От одной процедуры до другой я еле как оживала, приходила в себя. Потом прошла облучение. Мне был назначен препарат оксифен, но от него у меня была побочная реакция. Ногти стали чернеть, зуд, кожа стала шелушиться. Я бросила принимать этот препарат. Сейчас лекарства я не принимаю.
В борьбе с таким недугом важны не только лекарства, важна поддержка родных. Сын отнесся как взрослый, а дочь очень много плакала, обнимала меня со словами: «Мамочка, мы с тобой, у тебя все будет хорошо». Дети молодцы, я ведь без мужа, они меня поддержали, вся моя семья. Поддержка в тот период очень важна. В больнице я видела, как некоторые дети нагло и грубо обращались со своими больными матерями. Не дай бог, чтобы дети такими были. Сестренка днем и ночью за мной ухаживала, кормила, заботилась. Подруги меня тоже поддержали, плакали вместе со мной. Друзей у меня вообще много! В Ремизовке, где я живу, все друг друга знают. В больницу ко мне с утра до вечера приходили посетители, все медсестры удивлялись.
Журсын работает в фонде «Здоровая Азия», у нее медицинское образование и опыт лечение рака за плечами, она выезжает на реанимобиле и помогает онкобольным детям:
– Я их понимаю, сама через это прошла. Ребенку и его родителям нужна поддержка, в первую очередь поддержка психологическая. Взрослый человек с трудом борется с этой болезнью, а теперь представьте, каково ребенку. В Алматы 175 детей больны раком, но это далеко не полные данные. Многие не состоят на учете, некоторые поликлиники не сообщают о больных детях, чтобы не испортить положительную статистику района, о многих детях мы еще не знаем.
Что касается меня, то после победы над раком жизнь моя изменилась в лучшую сторону. Сейчас я живу полной жизнью, я веселый человек. У меня есть муж, дом, дети. Нужно любить жизнь, любить детей. Любовь к ним придавала мне сил. Теперь у меня уже внуки. И жизнь продолжается в них – в детях, внуках.
Основатель фонда «Здоровая Азия» Нагима Плохих пережила инфаркт и поборола рак. Эти события вдохновили ее создать фонд, который помогал бы всем, кто оказался в похожей ситуации:
– Моя жизнь всегда была очень хорошей, я на нее никогда не жаловалась. Были трудные моменты, но в такие периоды я не терялась. Двое детей, семья – я всегда была чем-то занята. Даже когда все развалилось в 90-х годах, люди остались без работы, я нашла свою нишу. Ею стала психология. Я стала изучать психологию безработных людей, социальные проекты. Тогда я написала программу развития Национальной лотереи РК , с этой программой была запущена лотерея ТВ Бинго. Не было дня, чтобы я ничего не делала. Если выпадало свободное время, то я что-то читала, изучала, писала методические пособия. Это приносило удовольствие.
– В 2003 году, после моей болезни, был создан фонд «Здоровая Азия». Людям, оказавшимся в такой ситуации, нужна поддержка: медицинская, психологическая, любая... После мастэктомии (удаление молочной железы) женщины остаются без груди, для них это очень тяжело морально. Я помню по себе, насколько это тяжело. Я мучила своего доктора, который меня оперировал. Я ему тогда сказала: «Пока ты мне протез не найдешь, я из отделения не выйду». Психологически я понимала, что домой должна вернуться с протезом. Я не знаю, где он его нашел, но он привез мне протез. Для меня это было счастье. Помню, как приехала домой, примеряла, всем родным показывала. Тогда я поняла, насколько это проблема серьезная. В 2005 году мы начали закупать протезы.
Болезнь агрессивная, иногда мы теряем своих подруг: кого-то рак уносит, кого-то щадит. Рак любит унылых, злых, обидчивых людей. Там, где позитив, улыбка и смех ему делать нечего. Моя работа мне помогает, она связана с раком. Есть такое мнение, что чем больше ты это проговариваешь, тем меньше у тебя его остается. Поэтому, чем больше мы говорим о болезни, тем меньше ее в тебе остается. Мы с этим боремся.
– Я бы никогда не узнала о своем диагнозе, если бы не попала в отделение кардиологии с инфарктом в 2002 году. Перед самой выпиской кардиолог осмотрела мои молочные железы и направила меня к врачу-маммологу. Я тогда даже не знала, что это за врач и что он лечит. Я выписалась, проигнорировав это направление. Полгода спустя я почувствовала дискомфорт и боль в груди. Тогда я начала искать маммолога, найти его было трудно. Когда я нашла врача, выяснилось, что у меня рак и нужно оперировать.
– Врач, может, и боялся преподнести этот диагноз, не боялась я. После инфаркта как-то перестала бояться. Врач очень долго сам не мог мне сказать о моем диагнозе, но я ко всему отнеслась спокойно. После уже я начала искать информацию о том, что такое рак и как его лечить.
И шок был, и слезы были, но плакала я так, чтобы никто не видел. Когда ты плачешь на виду, начинают плакать все. Мне этого не хотелось, дети были маленькие, сын студент, их пугать я не хотела. Хотя муж мой больше плакал, прятался от меня и плакал. Он за меня боялся. Я его несколько раз случайно заставала и спрашивала, почему он плачет? Он отвечал, что в глаз что-то попало. Я, конечно, понимала и говорила ему: «Не надо плакать, я буду жить». Для себя я решила, что все в моей голове, и насколько позитивно ты к этому отнесешься, настолько твоя борьба с раком будет успешна. Я настроилась на то, что я буду его побеждать.
Только моя младшая дочь не знала, мы ее щадили, она тогда была маленькой. А сын уже работал, сразу взял на себя ответственность, беседовал с врачами как взрослый. Договаривался насчет операций. Улыбающиеся лица сына и мужа я увидела первыми, когда пришла в себя после реанимации. В реанимацию обычно не пускают, но они туда как-то пробрались. Когда я увидела их улыбки за стеклом, то поняла: «Жить буду!».
– Я приняла только хирургическое лечение. В силу того, что я перенесла инфаркт и у меня было больное сердце, операция проводилась сложная. Мне капали больше сердечных препаратов, чем наркоза. Я лежала в палате, пока мое сердце не окрепло. Из-за этого я отказалась от химиотерапии и от лучевой терапии, хотя врач мне предлагал. Так как это была левая сторона, то облучать было нельзя. Альтернативой для меня стала иммунотерапия, иммуномодулирующие препараты, которые я сама себе подобрала. На протяжении многих лет и до сих пор я поддерживаю свой иммунитет. В моем случае, я думаю, рецидива уже не будет, прошло 12 лет. Рецидив проявляется, как правило, в течение 5–6 лет.
Нервные клетки не восстанавливаются – это сказано не зря. Мы нервничаем, клетка умирает. А что это за клетка? Это раковая клетка. Рак – желчное заболевание. Чем больше позитива и добрых дел, тем здоровее вы будете. Позитивное настроение очень помогает в борьбе с раком.
– После того как оказываешься на грани жизни и смерти, начинаешь ценить жизнь. У меня были моменты, когда я думала, что сейчас уйду и больше не вернусь. А когда ты возвращаешься, то понимаешь, что надо жить, и живешь. Наш фонд – это семья. Прожить я хочу долго, 115 лет! Сто лет жить, 15 лет буду писать книгу!
Согласно статистическим данным, в Казахстане на диспансерном учете состоит около 145 000 человек. С каждым годом эта цифра растет. Вопреки распространенному мнению, рак – излечимая болезнь. Залог успеха в борьбе с этим страшным недугом – ранняя диагностика.
Примечание от редакции:
Этот репортаж готовился очень долго, больше всего времени ушло на поиск героев, которые согласились бы рассказать свои истории. Поэтому мы выражаем огромную признательность тем, кто согласился принять участие в подготовке этого материала. К сожалению, ни один мужчина, победивший рак, не дал свое согласие на участие.
Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter
О чем эта книга
Когда мы задумали эту книгу, мы хотели показать, что рак – это не приговор. И для этого попросили 10 человек, победивших болезнь, рассказать о себе, своем лечении и своей жизни теперь. Это оптимистичная книга, она должна давать надежду, должна придавать сил для борьбы. Но для нас было важно, чтобы это была честная книга. Мы не просили героев приукрашивать свои истории, не просили скрывать тяжелые моменты своей судьбы.
Они рассказывали все так, как считали нужным.
У каждого из них было тяжелое лечение, им тоже было страшно и иногда опускались руки, были побочные эффекты и операции тоже были. Но главное, для них это был этап в жизни – сложный, драматичный, но только этап! Они прошли его, преодолели и живут дальше.
Живут в полную силу, радуются, смеются, помогают другим, воспитывают детей, берегут любимых или ищут настоящую любовь. Меняют профессию со скучной на интересную и вдохновляющую. Строят планы или наоборот – живут одним днем, но так, чтобы на полную катушку!
Мы восхищаемся смелостью наших героев и благодарим каждого из них за согласие рассказать нам и вам свою историю.
Спасибо! Будем жить!
Онкология – это не огнедышащий дракон, который съедает всех, кого встретит на пути. Онкология – это просто разные заболевания, которые хорошо лечатся. В России сейчас живут миллионы людей, которые прошли через операции, химию, лучевую терапию, выздоровели и счастливы. Многие женщины, которым когда-то поставили рак шейки матки, рожают детей. Я сама услышала диагноз рак молочной железы аж в 1998 году. И что? Скоро отпраздную 20-летний юбилей похорон своей онкологии.
За время лечения я очень хорошо поняла, как важна поддержка родных и друзей. Около меня находились муж, дети, две подруги – все не давали впасть в уныние. Конечно, было тяжело и физически, и морально, но я в конце концов сообразила: с болезнью следует жить, как с собакой или с кошкой. Утром встала, покормила ее таблетками, потом сказала: «Ну, болезнь, ты оставайся дома, а я на работу». Вечером вернулась, разрешила своей онкологии «покушать» нужные лекарства и занялась делами: стирка, готовка, проверка уроков у детей… Нельзя, чтобы онкология стала главным делом твоей жизни, стержнем, вокруг которого все вертится. Надо жить по иному принципу: я здоровая женщина, которая временно занедужила. День следует спрессовать так, чтобы для глупых мыслей насчет скорой смерти не нашлось бы даже крохотной лазейки, сквозь которую они могут протиснуться к вам в голову. Думаете, тяжело во время лечения исполнять служебные обязанности? Ну, это только в том случае, если таскаете шпалы на морозе. Тот, кто осел дома, лег в постель, ноет, требует к себе повышенного внимания, ждет постоянного ухода, плачет, жалуется на жизнь – вот такого человека онкология съест. Рак боится сильных, тех, кто говорит: «Да, я не очень хорошо себя чувствую, ну и что, я никогда не сдамся». Мой многолетний опыт общения с онкобольными показывает, что оптимист быстрее выздоравливает. Тот, кто дерется с болезнью, побеждает. И сейчас у вас есть то, чего не имелось у меня и у других больных 20 лет тому назад. Например, Nutridrink Compact Protein.
У меня на химиотерапии сильно упал вес, врач постоянно говорил, что организму требуется повышенное содержание белка, а мне постоянно жевать курицу и мясо совершенно не хотелось, еда не имела вкуса, аппетит пропал начисто. Как я была бы рада маленькой 125 мл бутылочке Nutridrink, которая лежит у меня в сумочке и которую я могу выпить в любой момент! Это был бы для меня настоящий подарок, но, к сожалению, лечебного питания двадцать лет тому назад не имелось, а у вас оно есть. Сейчас в распоряжении врачей мощные современные лекарства, появилось много новых методов лечения. У вас огромные возможности для того, чтобы выздороветь, поэтому не губите себя мрачными мыслями. Выздоровление зависит не только от таблеток, оно напрямую связано с вашим настроением.
Истории, которые собраны в этой книге, свидетельствуют о безграничной человеческой силе воли и стремлении во что бы то ни стало победить болезнь. Эти люди настоящие герои, которые умеют ценить жизнь и готовы бороться за каждое ее мгновение. Они пример для любого человека, которому поставлен диагноз «онкология».
Дорогие мои! Я очень похожа на вас. Во мне ничего нет оригинального, отличающегося от Тани из Краснодара, Маши из Питера, Лены из маленькой деревеньки. Я такая, как вы: и морально, и физически. Если мне, такой похожей на вас, удалось вылечиться от онкологии, то что мешает вам победить рак?
НИКОГДА НЕ СДАВАЙТЕСЬ!
Алина Суворова
Хочется спасти кого-то в ответ
Алина Суворова
Острый лимфобластный лейкоз, перенесла трансплантацию костного мозга
Ремиссия 1,5 года
Я прошла шесть курсов химиотерапии. Тогда мне казалось, что это тяжелое лечение, но это было не так. Да, выпали волосы, тошнило периодически, я набрала вес, лицо округлилось – на своих фотографиях того времени я совсем на себя не похожа. Чтобы чувствовать себя девочкой, я заставляла себя краситься, даже когда бровей нет – садишься и рисуешь их заново.
Как вы думаете, победим ли рак?
Рада вас приветствовать, меня зовут Татьяна Панюшкина. Как бы вы не ответили на данный вопрос, я хочу вас уверить, рак победим! Расскажу вам свою личную историю.
В текущем году, в 2018, мне стукнуло 64 года. Но сегодня я гораздо счастливее и энергичнее, нежели 20 лет назад.
В 42 года мне пришлось перенести серьезный стресс, с которого и начался мой путь к счастливой жизни и здоровью. Ситуация была связана с финансовой сферой и моей личной жизнью. У меня в роду есть сильная предрасположенность к раковым заболеваниям, как со стороны отца, так и со стороны матери.
От онкологии не стало двух моих братьев, двух родных теть, трех сестер, также маме пришлось перенести это заболевание. Она прошла через лечение в течение полугода, получила группу инвалидности. Но она занималась травами и лечила себя самостоятельно, поэтому прожила долгую жизнь еще более 30 лет.
Вернуться к себе. В 42 года я начала чувствовать, что что-то неладное происходит в мочеполовой сфере. Все это мне приходилось терпеть два года, но боли усиливались, неприятные ощущения никуда не уходили. Плохие мысли я от себя отгоняла и не задумывалась, что это может быть онкология. Поэтому никаких действий мною предпринято не было.
В этот период не стало моей матери, заболевание стало развиваться очень быстро. Мне пришлось пойти к врачам, на скорой помощи меня привезли в больницу уже в полуобморочном состоянии. Медики провели обследование, биопсию и поставили мне страшный диагноз. Мне было предложено срочно сделать операцию.
Пришлось согласиться и остаться в больнице. Дальше меня ждала химиотерапия и долгое лечение, затем – инвалидность. Стандартная канатная дорога, о которой прошли многие люди.
Эти мысли меня не покидали всю первую ночь, когда я была в медицинском учреждении. В это время я вспомнила свою мать, которая после врачей перешла на самолечение при помощи молитв, различных техник, трав, заговоров. Это она знала от своей бабушки, бывшей в свои времена целительницей.
Мама мне говорила, что без такого лечения ей не удалось бы прожить столько времени. Если у меня сучится подобное, чтобы я не соглашалась на операцию и химию. Операцию ей не делали, пришлось перенести лишь химиотерапию. Мама говорила, что и это было лишнее. Я вспомнила, что в старой шкатулке остались записи мамы и бабушки.
Я практически ничего не боюсь, поэтому решилась быстро. Своей матери я верила всегда, хоть она и не была грамотным человеком, но она — сообразительная и мудрая женщина. Она мне поведала множество секретов о лечении различных заболеваний. Рецепты я записывала с ее слов. Она тоже делала записи, неграмотно, но разобрать можно. У меня есть оригиналы, а также то, что я переписывала за мамой.
Не дожидаясь утра, я знала, что обязательно уйду. Так я и сделала, несмотря на все преграды. По моей просьбе мой двенадцатилетний сын принес мне одежду в больницу. Я ушла. Из всех маминых записей я выбрала те, которые касались именно онкологии и пустила их в действие.
Мне пришлось поменять весь режим жизни, питание, отношение к событиям, собственные эмоции и поведение. Я искала и собирала травы, применяла все рекомендации, которые мне оставила мать. Там были и заговоры, и специальные технологии, и много всего другого.
Мои результаты
Чего же я добилась? Я уже говорила, что рак лечится. Это подтвердилось: любое заболевание (не исключением является онкология) берет свое начало с эмоций.
А это та сфера жизни, которая поддается изменениям с нашей стороны. Значит, мы можем поменять собственное отношение к заболеванию. Еще на Востоке говорили о том, что если назвать своего врага его истинным именем, то можно властвовать над ним. Мы не должны бояться онкологии и называть ее, чтобы победить. Также на Востоке утверждают, что пока человек движется, он живет. Мы движемся, поэтому рак излечим. Пока мы живем, найти выход из любой ситуации возможно.
Сегодня я здорова. Считаю, что это потому, что я вовремя ушла из больницы. Это мое личное решение. В тот момент я решила: никогда не буду обращаться в лечебное учреждение, не пойду ни в больницу, ни в поликлинику.
Уже прошло 20 лет, и ни о каких больницах я не вспоминаю. Я ощущаю, что мое здоровье стало еще крепче, чем было в тот момент. Раньше я болела простудой и даже таким заболеванием, как геморрой, я сталкивалась с проблемами с печенью, толстым кишечником, почками. Болезни меня настигали периодически. Сегодня об этом вспоминать даже не приходится.
И вам советую не унывать, использовать каждую возможность, предоставленную судьбой. Не нужно бояться жизненных ситуаций. Пока мы живем и дышим, мы справимся со всем абсолютно. Будьте в этом уверены. Мне пришлось много работать с людьми, я изучала китайскую медицину, знаю многие заговоры, технологии, которые дают возможность найти выход из любой жизненной ситуации. Не упускайте ни одной возможности.
И если из моего рассказа взяли что-то ценное для себя, если вы хотите получать новые видео на тему предупреждения и ремиссии рака, непременно подписывайтесь на мой YouTube-канал по ссылке . Ставьте лайки, оставляйте свои комментарии, пишите, что еще вас волнует на данную тему. Я обязательно сниму такие видео и обязательно буду отвечать на ваши вопросы.
С вами была Татьяна Панюшкина. Жду вас в следующих выпусках! Пока-пока!
Регистрируйтесь на ближайший бесплатный вебинар
Подписывайтесь в закрытый Telegram канал Татьяны Панюшкиной - ссылка на канал https://t.me/tpanyushkina
Там будут публиковаться качественные видео сюжеты по диагностике здоровья, рекомендации по долголетию и здоровью, раскрытию сверхспособностей, предсказанию будущего. Практические рекомендации, техники и методики.
Члены сообщества каждую неделю по воскресеньям получают информацию для своего развития в удобной форме. Данные материалы не публикуются в свободных источниках или интернете.
Вконтакте
Услышав от врача шокирующий диагноз – «рак», пациент впадает в настоящий ступор и единственный вопрос, который он задает врачу, звучит так: «Доктор, сколько я проживу?». В такой критический момент человек не спрашивает, можно ли победить онкологию или что сделать, чтобы избавиться от опухоли. Его волнует лишь один вопрос: «Сколько?».
Действительно, рак приучил нас к тому, что эта болезнь неизлечима, а значит, все попытки бороться с ней тщетны. И именно поэтому диагноз врача звучит для многих как приговор. Но так ли это на самом деле и есть ли надежда в борьбе с коварной онкологической опухолью?
Безусловно, в борьбе с онкологическими заболеваниями никогда нельзя быть до конца уверенным в успехе. Порой, удаленная опухоль оттягивает неутешительный итог на несколько месяцев, в других случаях дарит организму несколько лет, а иногда и вовсе позволяет жить до самой старости, не вспоминая о том, что человек когда-то перенес рак. И случаев полной победы над онкологией становится все больше и больше! Врачи в этом случае используют осторожный термин «ремиссия», допуская потенциальную возможность возвращения болезни после окончания благоприятного периода. Причем во врачебной среде принято считать, что пациент, проживший 5 лет после удаления злокачественного новообразования, имеет высокие шансы на дальнейшую жизнь. Конечно, 5-летний период ремиссии вовсе не гарантирует, что пациент не умрет от рака в ближайшие годы, однако это хороший знак, вселяющий надежду.
В настоящее время медики выделяют несколько типов рака, в борьбе с которыми удалось добиться существенного прогресса, а значит фактически победить недуги. Ознакомимся с ними.
1. Рак простаты
Как правило, рак предстательной железы развивается очень медленно, а то и вовсе не растет. Это позволяет выявить болезнь на ранней стадии и принять правильное решение о способе борьбы с опухолью. Выживаемость в течение 5 лет после обнаружения онкологии практически 100%, причем нередко врач выбирает стратегию выжидания, а значит, решает не трогать опухоль, постоянно наблюдая за ней и оперируя простату лишь в случае прогрессирования заболевания.
В то же время необходимо отметить, что в случае появления метастазов, рак предстательной железы крайне трудно поддается лечению. В такой ситуации 5- летний рубеж переживает лишь 28% онкобольных. К счастью, метастазы при данном виде онкологии встречаются довольно редко, да и регулярное обследование позволяет «поймать» рак в момент, когда он еще поддается лечению.
Помогает ли обследование?
Чтобы своевременно определить появление рака простаты, медицина предлагает 2 способа проверки – ректальный осмотр у врача проктолога, при котором специалист исследует предстательную железу через прямую кишку, а также анализ крови на раковые клетки (ПСА-тест). К слову, уровень белка при анализе крови, который и показывает наличие онкологии, может повышаться и при других заболеваниях, а значит, основываясь на одном этом обследовании делать заключение о наличии рака нельзя.
2. Рак щитовидной железы
Весьма распространенным видом онкологического заболевания является и рак «щитовидки». Существует несколько видов онкологического поражения этого небольшого органа эндокринной системы, среди которых наиболее распространенным является папиллярный тип. Развивается он очень медленно и именно благодаря этому врачи имеют возможность своевременно выявить и удалить новообразование. Статистика подтверждает, что раннее обнаружение в 98% случаев обеспечивает 5-летнюю выживаемость пациентов. Правда, после удаления части «щитовидки», больному назначают гормональные препараты, которые придется принимать всю жизнь. Но разве это повод для огорчения, когда на кону стоит жизнь?
Нужно отметить, что не все виды рака щитовидной железы столь «покладисты». Так, например, анапластичный рак «щитовидки» развивается стремительно и провоцирует образование метастазов, а значит, снижает вероятность выживаемости в течение 5 лет с момента обнаружения недуга до 7%.
Помогает ли обследование?
Стоит отметить, что скрининг тестов, позволяющих выявить онкологию щитовидной железы на ранних стадиях, просто не существует. А значит единственный способ раннего обнаружения опухоли – это регулярное посещение врача-эндокринолога, который при помощи пальпации или посредством ультразвукового исследования может обнаружить рак. Сам же человек должен быть внимательным к своему организму и обращаться к врачу, заметив узелок в области шеи или столкнувшись с проблемой глотания во время приема пищи.
3. Рак яичек
Этот не самый распространенный вид онкологического заболевания довольно успешно лечится посредством удаления яичка, на котором образовалась опухоль. При такой операции у мужчины остается одно яичко, а значит, его детородная функция сохраняется и не мешает ему иметь потомство. Если же рак яичка будет обнаружен на более поздних стадиях, одним лишь хирургическим удалением проблему решить не удастся. Потребуется химиотерапия или лазерное облучение. Кроме того, еще 40 лет назад ученые разработали препарат Цисплатин, который и сегодня помогает успешно бороться даже с запущенной формой этого заболевания. Именно наличие методов успешной борьбы с онкологической опухолью на последних стадиях и отличает рак яичка от других видов рака. Как бы то ни было, 5-летняя выживаемость в случае обнаружения такой опухоли составляет не менее 93% и даже борьба с тяжелой формой рака яичка дает шанс прожить 5 и более лет 73% больных.
Помогает ли обследование?
Скрининговых методов диагностики рака яичка также не существует. В этом случае каждый мужчина должен заботиться о собственном здоровье и обращаться к врачу при любых опухолевидных образованиях на яичках, а также при подозрениях, что одно яичко стало больше другого.
4. Рак молочной железы
Один из самых распространенных видов онкологических опухолей – рак молочной железы. И тем вдвойне отраднее, что именно в борьбе с ним врачи достигли наибольшего прогресса. Ученые существенно продвинулись в изучении механизмов развития этого недуга и способах его диагностики. Цифры говорят сами за себя: раннее обнаружение рака позволяет прожить минимум 5 лет с момента выявления заболевания 89 пациентам из 100. Правда все зависит от степени развития опухоли, которая довольно быстро прогрессирует, а также от вида рака, ведь некоторые из них более подвержены лечению препаратами, чем другие. К примеру, опухоли чувствительные к уровню эстрогена, хорошо подавляются приемом медикаментов, снижающих уровень этого гормона, тогда как «тройной негативный» рак считается агрессивной формой онкологии, которая практически не реагирует на таргетную терапию.
Помогает ли обследование?
Безусловно, регулярное посещение врача-маммолога и прохождение маммографии и УЗИ груди являются наиболее эффективными способами раннего выявления заболевания. Как правило, женщинам рекомендуется проходить ежегодное обследование начиная с 40–45 лет.
5. Меланома
Эта разновидность рака, поражающая кожу и слизистые оболочки, считается наиболее коварной опухолью, которая чаще других поражает молодых людей в возрасте 15–25 лет. Благо современная медицина достигла обнадеживающих успехов в борьбе с этим видом онкологии. Возможно все дело в раннем выявлении болезни, которую легко заметить на коже невооруженным глазом. Благодаря этой особенности обнаруженная меланома дает шанс онкологическому больному прожить более 5 лет в 91% случаев. Причем для этого врачи прибегают к обычному удалению части кожи, пораженной злокачественными клетками.
Коварство же меланомы в том, что развивается она очень стремительно. И если не заметить появившуюся опухоль или промедлить с обращением к врачу, меланома с большей вероятностью, чем другие онкологические опухоли, приведет к летальному исходу. Как показывает практика, лишь в 15% случаев пациент с распространившейся на другие органы меланомой переживает 5-летний рубеж.
Помогает ли обследование?
Как показывает практика, меланому чаще обнаруживают сами пациенты, обращаясь к врачам с вопросами о появляющихся на коже опухолях или новообразованиях темного цвета, которых раньше не было. Как правило, меланома появляется на волосистой части головы, на спине, мошонке или между пальцев. С любым новообразованием, которое вызывает у вас подозрение, следует обратиться к врачу-дерматологу. А если в вашем роду уже встречались случаи рака кожи, есть смысл регулярно проверяться у дерматолога.
Приведенные цифры – реальная статистика, за которой стоят тысячи и даже миллионы человеческих жизней. Взгляните хотя бы на людей публичных, которые в определенный период своей жизни столкнулись с этим страшным заболеванием.
Роберт де Ниро
Известный актер узнал о смертельно опасном заболевании – раке простаты, в 2003 году, когда ему не исполнилось и 60-ти. Лечение было сложным, потребовалась простатэктомия, которая полностью избавила звезду Голливуда от ужасного заболевания. С тех пор минуло 13 лет, а Роберт де Ниро по-прежнему радует нас своей невероятной актерской игрой, доказывая, что жизнь после рака существует.
Анджелина Джоли
Переживания о смерти матери, которая также умерла от онкологии, привели известную Голливудскую актрису к страшному диагнозу – раку молочной железы. Благо своевременно проведенная мастэктомия позволила актрисе избавиться от смертельной опасности. С тех пор прошло уже почти 10 лет, а значит, есть надежда, что болезнь больше никогда не вернется.
Владимир Познер
Известный телеведущий узнал о своем диагнозе в далеком 1993 году. На счастье раковая опухоль обнаружилась довольно быстро, а врачам удалось убедить Познера в необходимости операции. Опухоль имела небольшие размеры, вмешательство прошло успешно и без последующей химиотерапии. Огромную помощь в борьбе со смертельной болезнью сыграла и семья телеведущего, которая всегда была рядом и вела себя так, будто никакой угрозы жизни Владимиру Владимировичу не было и в помине.
Лайма Вайкуле
Ужасное известие об онкологии молочной железы известная эстрадная певица получила в далеком 1991 году. Причем опухоль серьезно прогрессировала, практически не оставляя шансов на лечение. Однако певица не опустила руки, она расценила постигшую ее болезнь как знак свыше, как толчок к переосмыслению своей жизни. После интенсивного и продолжительного лечения Вайкуле полностью выздоровела и вернулась к любимому делу. Уже 26 лет после этого трагического момента певица живет полноценной жизнью и радует нас своими песнями.
Лэнс Армстронг
Легенда велоспорта, 7-кратный победитель тур-де-Франс также перенес рак, причем в его случае врачи не давали шансов на дальнейшую жизнь. «Рак яичек последней стадии» – звучал диагноз, поставленный спортсмену. Однако вера в себя и согласие пройти новый, еще не исследованный метод лечения онкологии полового органа, сделали невозможное. Спортсмен выздоровел. Это был 1996 год. Все победы Лэнса Армстрога и мировая известность были еще впереди.
В данной статье приведены лишь единичные примеры успешного лечения рака. Причем не стоит думать, будто известным личностям удалось избежать смертельной опасности лишь благодаря деньгам и связям. Рак не щадит ни богатых, ни бедных. Секрет их чудесного исцеления в своевременном обнаружении опухоли и невероятной вере в то, что болезнь не сможет их победить! А значит, шанс есть у каждого больного. Берегите себя!
Кто победил рак, тот - Таня!
«Меня зовут Таня Белькова. У меня рак груди.
Нет, все не так.
Мне тридцать один год. У меня трое детей. Пете - одиннадцать, Вите - семь, Маше - пять. Я работаю, и у меня рак груди.
Я была лысая, я была некрасивая. Но есть косметика, чтобы нарисовать брови. Красивые платочки отлично смотрятся на голове без волос. Я знаю много способов, как спрятать лицо болезни.
Да, рак - это больно. Но не страшно и не унизительно. Я сама прошла этот путь»
Фото из личного архива. «Мне есть для кого жить!»
Мы встречались с Таней в апреле, когда она делала «красную» химию. Невысокая, тоненькая, как веточка, бледная. Ни волос, ни ресниц, ни бровей. Мы сидели в кафе, и я старалась не смотреть, с каким трудом ей дается каждый кусок. Но от этой хрупкой девушки исходил такой мощный поток энергии, что я не сомневалась: она выскочит из этой страшной передряги.
Договорились о новой встрече после того, как отступит болезнь. И вот восемь месяцев спустя мы опять встречаемся в кафе. Я с трудом узнаю в модельно красивой девушке, на которую заглядываются мужчины, ту замученную болезнью тень. Нет, она по-прежнему весит 42 килограмма вместе с одеждой, и талию можно перехватить сомкнутыми руками, но эта мальчишеская стрижка, сияние глаз, свежесть кожи - неужели так бывает?
Тогда она обещала лечащему врачу-онкологу испечь свой фирменный тортик в сентябре.
Ничего не испекла. Четыре «красные» химии я работала. После каждого сеанса несколько дней ничего не ела, чтобы не тошнило от запаха еды. Пила только свежевыжатые соки. Поднимаешь себя любым способом и идешь работать. Думала, вот все закончится, и я буду печь торты в полную силу.
Потом начались таксаны - еще четыре химии, и у меня съело руки. Мне всегда везет на побочные эффекты. Кожа слезала как перчатка. Пальцы потеряли чувствительность, и она пока не восстановилась. Не могу пользоваться иголкой, потому что не чувствую: взяла ее или нет?
Я теперь даже не боюсь сдавать кровь из пальца! Но работать в таком состоянии было невозможно. Я надевала тканевые перчатки, потом резиновые, чтобы иметь возможность детям хотя бы завтрак приготовить. На этом с тортами все закончилось. Единственный торт я приготовила Пете на день рождения. Я делала его три дня. Обычно за это время я успевала испечь 30 тортов.
- Сил не было?
Не было. Они исчезли, когда началось облучение. Там ведь не только ожог, еще и лейкоциты падают. Спать хотелось адски. В семь утра я детей будила в садик. Отводила, возвращалась домой и спала до пяти. А потом везла детей на разные развивающие занятия. Летом один благотворительный фонд подарил нам путевку на море. После отдыха я снова начала печь торты. Они хорошо расходились, а потом наступил день, когда я бисквиты поставила и поняла, что у меня нет сил их собрать. Они простояли два дня, и я все выбросила. Один раз пекла капкейки, и мне тяжело было держать миксер. Маше еще справила розовый торт, как она мечтала, а на Витин день рождения уже не смогла. Впервые сама заказала торт. Его никто не стал есть...
- Но вот лечение, наконец, закончено. Наступило такое долгожданное выздоровление.
Не выздоровление, а ремиссия. Все люди, которые проходят лечение от рака, ждут этого волшебного слова «ремиссия». Тебе сказали: «У тебя ремиссия, и, значит, ты здоров!» Неправда. Лучи сжигают сердце, легкие, трахею. Химия разрушает печень. Получается, что все внутренние органы, которые отвечают за наше здоровье, сильно пострадали. Их надо восстанавливать.
Нужна реабилитация, которую наше государство еще не придумало для онкобольных. Спортсмены после травм, люди после инсульта проходят реабилитацию. И после рака нужно время, чтобы истощенный и отравленный химиотерапией организм смог восстановиться.
Из-за того, что гормональный фон сел, у меня приливы, как у женщин в климаксе, кашель, с которым ничего пока не могу сделать. У меня, например, нет определенного процента костной массы, и когда долго сидишь, чувствуешь, как давит позвоночник. Надо либо нарастить мышечную массу путем занятий, либо носить корсет. Я выбрала тренировки, и уже через две недели после лучей пришла в спортзал. Сейчас я хорошо выгляжу, но для этого мне пришлось кучу сил потратить.
- Красивая стрижка. Новые волосы быстро отросли?
Когда обещают, что волосы начнут расти через две недели после химии, это неправда. Я закончила химию 27 июля, в сентябре только начали появляться первые «пенечки». Волосы росли седые, виски были все белые. Дольше всего ресницы восстанавливались. Они растут сначала прямо, а потом веером во все стороны. Хрупкие, ломкие. Интересная вещь произошла с бровями. Я выщипала брови один раз. Они больше не растут.
- Таня, я смотрю: в визитной карточке новая профессия - консультант по красоте.
Я даю консультации по подбору косметических средств одной компании. Зажать кисточку между пальцами можно. (Демонстрирует.) Мне ведь надо показать клиентам, как за собой следить, как правильно подобрать уход. Это моя работа. Сначала я говорю, сколько мне лет, сколько у меня детей и что я прошла за этот год. Все в шоке. Никто не верит. Мне всегда нравилось делать людям праздник. Если я не могу их накормить, то в моих силах сделать их красивыми. У меня есть несколько подруг по диагнозу, которым я деньгами помочь не в состоянии, но могу поддержать косметической продукцией. Сохранить красоту очень важно, чтобы потом, когда ты закончишь лечение, было не страшно смотреть на свое отражение в зеркале.
А к тортам еще вернусь. Очень хочу печь! До сих пор смотрю чужие картинки в Интернете, и у самой куча новых идей. Если косметика, которой я сейчас занимаюсь, - все-таки чужой продукт, то торты мои с нуля. В них моя душа.
Операция, химиотерапия, лучевая терапия - долгий и тяжелый путь. Что чувствует человек, когда начинается обратный отсчет?
Ты живешь, борешься... Это как до моря идти пешком из . Тяжело, больно, ботинки износились, и вот ты зашел в синие волны по колено и не знаешь, что делать дальше. Это похоже на синдром возвращения с войны, как у афганцев. Есть два типа людей: такие, как я, которые говорят: живем дальше, причем лучше, чем раньше! Будем получать новые впечатления, смотреть хорошие фильмы, гулять. Общаться с людьми, которые могут себя преодолеть, кто сам себя вытащил из кризиса - любого.
Другие думают: а вдруг я заболею снова? Значит, спорт нельзя, бассейн нельзя, все нельзя! Человек засунул себя в кавычки: «инвалид».
Я знаю, у меня есть сегодня и есть завтра. Все может сломаться в любой момент.
- Ремиссия - зыбкое слово...
Рак - это не ангина и не перелом, которые без причины не повторятся. Ремиссия означает, что болезнь в активной форме отсутствует. Она ушла на год, на пять лет, на всю жизнь у кого-то. У меня была знакомая, Катя из Новосибирска. Три месяца назад она написала, что у нее ремиссия. А потом - рецидив. Больница. Катя умерла за несколько дней до Нового года. Ей было чуть за тридцать. Раньше рак молочной железы встречался у женщин после 45 лет, а сейчас болеют мои ровесницы. Почему? Я маленькая, худая, с тремя детьми, спортивная, вегетарианка. А люди с лишним весом, алкоголизмом, курящие с 13 лет, лежебоки в порядке, у них максимум холестерин и сердце.
- Вы с Катей не были знакомы в реальной жизни?
Нет, общались только в социальных сетях. Тот день, когда ее не стало, так и стоит у меня перед глазами. Мы с мамой отправились за покупками по магазинам. Мерили сапоги, выбирали подарки, веселились. SMS с известием о смерти Кати пришло, когда я ехала в метро домой. Я была накрашена, тушь с ресниц стекала в воротник. Поняла, что мне надо туда, в Новосибирск. Просто почтить память человека.
После тяжелого лечения, за пару дней до Нового года она бросила все свои дела и полетела через полстраны, в ночь, чтобы попрощаться. Положить букет роз.
В морге, у гроба, она вдруг осознала, что, по сути, могла быть на месте этой молодой женщины. Тоже получить рецидив, и тогда два варианта: либо бороться, либо умереть.
Я посмотрела в глаза своему страху и поняла, что я его не боюсь. Значит, можно идти дальше. Это как темная комната. В нее только зайти страшно, а потом нормально. У Кати было очень красивое, умиротворенное лицо, и я поняла, что больно не ей, а тем, кто остался. Ее ребенку, который перед Новым годом потерял маму, ее мужу. Я видела его глаза, он был в нее очень влюблен.
Скажу прямо: я редко встречала людей такой степени открытости, как Таня Белькова. Это, конечно, одна из причин невероятной популярности ее Инстаграма. Подписчики, а их около 35 тысяч, каждый день читают летопись ее жизни как роман.
Открытость - это еще и незащищенность. И даже такой сильный человек, как Таня, иногда не выдерживает, когда читает злобные и завистливые комментарии. Был момент, когда она брала тайм-аут в Сети, чтобы просто перевести дух.
В новосибирском аэропорту я зашла в Интернет. Думала, мне скажут: «Таня, ты молодец, что полетела. Купи за нас букет Кате!» Написали, что я поехала на похороны пиариться...
Когда я впервые после долгого перерыва пошла в спортзал и сделала пост о первой тренировке, мой Инстаграм просто взорвался негативом. Люди писали: «Если у тебя есть силы ходить в зал, почему ты не можешь печь торты?» Как объяснить, что это разные вещи?
Они не могут простить, что я выздоровела. «У тебя больше нет рака? Хорошо, но ты должна быть нищая, жалкая, страшная».
Приходили смотреть, как я умираю. Мама троих детей, без мужа, с кучей диагнозов, без денег, печет торты. Перестанет печь - умрет с голода. Первые четыре химии я пекла нон-стоп по 10 тортов. Недосыпала, упали показатели крови, и я поняла, что надо снизить активность. Но зато мы продержались лето. Когда я выкладывала фотки с химии, где у меня в катетер, мне была обеспечена куча лайков. Как только картинка сменилась и меня перестало быть жалко, все изменилось.
«Почему ей подарили море?» «Зачем ей солнце после химии?» Такие вопросы. На солнце нельзя с одним типом рака - с меланомой. А для таких, как я, есть куча защитных кремов, шляпы, платки. Я брала с собой зонтик. Солнце касалось моей кожи только когда я ходила плавать. Я прокатилась на всех горках, с диким визгом!
Троллят подружки по диагнозу: либо кто болеет сейчас, либо кто тоже выздоровел, но живет не такой жизнью, как я. Они не понимают: почему у меня есть силы пойти в театр или в кафе, а на торты - нет? Красиво одеться, сидеть в кресле и пить кофе - это легко. Попробуйте. А печь нон-стоп в жаре - это очень трудно.
Селфи в спортзале. Через две недели после облучения.
Наверное, это издержки популярности. И хороших людей все-таки намного больше. Именно они поддерживали в самое тяжелое время и словом, и деньгами.
Конечно! И я безмерно им благодарна. Какие-то магазины присылали платья и другую одежду, а одна брендовая компания подарила дубленку. Я только потом узнала, сколько она стоит... За время болезни у меня собралась целая коллекция красивых платочков и косыночек. Я их берегу.
У меня появился друг, которому можно в полчетвертого утра отправить SMS с просьбой забрать меня из другого города, и он ответит: «Я могу выехать сейчас же!»
Однажды я написала в Инстаграм: «Друзья, а если у вас будут ненужные билеты в театры или на выставки (детские и взрослые), мы с тройней бы с удовольствием сходили. Они сейчас стали такие любознательные! Нужно куда-то водить по выходным, иначе вот как сегодня будет - я весь день в пижаме, нежно жалею себя перед завтрашними процедурами. Будет мне персональный Чернобыль. Страшно немного. Боюсь ожога под мышкой, так как там шов заживал долго и болезненно». Мне дарили билеты, кидали ссылки на скидки или бесплатные спектакли.
На детские дни рождения незнакомая команда аниматоров помогала устроить сказочные праздники с воздушными шарами. На днях побывали с детьми в «Москвариуме» на ВДНХ. А когда мне надо было заработать на лучевую терапию, а печь торты я уже не могла, одна подписчица просто перевела мне эти деньги и написала: «Таня, пеки, сколько захочешь, но деньги у тебя уже есть!»
- В общем, хочешь вылечиться - ищи деньги! А что же бесплатная медицина?
Бесплатная медицина - это равнодушие, конвейер. Если повезет, то попадется человечный, добросердечный врач, который скажет, как надо действовать. А не повезет - будет равнодушный «белый халат», которого все достали. Я своего врача сначала даже боялась, пока не поняла, что мне от него ничего не надо.
Диспансер дал мне инвалидность на год. Эта розовая бумажка дает право на инвалидную наклейку для машины и пенсию 12 тысяч. Меня спросили: «Сколько химий сделали?» - «Восемь!» - «А если бы шесть, дали бы третью группу без пенсии! Инвалидность надо каждый год подтверждать».
Онкоцентры - это особый мир, с его вечно холодными, промозглыми коридорами, где всегда мерзнешь. Там пахнет лекарствами, болью и страхом. Ты сидишь в очереди на УЗИ, у тебя лейкоцитов нет, но никто не пропустит - здесь ведь все равны. Однажды было некуда сесть, и я сидела просто на полу.
Если у тебя нет денег, ты будешь ждать, когда подойдет очередь. На операцию, на УЗИ, на все. Между химией и лучевой не должно пройти полгода, в идеале надо делать сразу. Вроде как лучи по квоте, но за эту квоту я отдала сумму в конверте, чтобы не ждать.
Человек, который столкнулся с болезнью, должен первым делом искать грамотных врачей и лишь потом деньги. Друзья помогли мне оплатить лечение. Это астрономическая сумма. У меня была крутая химия и лекарства после нее, платные капельницы, когда я приходила ко времени и не ждала ни секунды. Подруги по болезни удивлялись: «Почему Таня печет торты, а мы лежим?» Катя из Новосибирска лечилась бесплатно...
Таня, когда было особенно страшно? Когда объявили диагноз или потом? Ведь лечение от рака очень жесткое, не каждый выдержит.
Все боятся этого диагноза на уровне холодной крови, и я тоже боялась об этом даже сказать: если скажешь, значит, примешь, а пока не говоришь, вроде как этого и нет. Но тогда надо было принять решение: я лезу в костер до последнего. Это похоже на то, как ходят по углям или по битому стеклу. Пока веришь, что преодолеешь, все получается. Идешь и не замечаешь. Как только засомневаешься, сразу ожоги и резаные раны. Так и тут.
Недавно я участвовала в одной программе на радио. Там проводили опрос среди слушателей: если бы они узнали, что у них рак, стали бы бороться или нет? Так вот, два человека из трех боролись бы, а один - нет, то есть треть сдалась бы... Это не мой путь, потому что я люблю жизнь и мне есть для кого жить.
В последний раз мне стало страшно, когда увидела толстую иглу от препарата, который надо колоть каждые 28 дней в течение пяти лет. Я подсчитала - ровно 60 уколов! Тогда я в первый раз задумалась: за что мне это все? Колоть надо в жировую ткань на животе, а у меня этой складки нет... Десять дней я на иглу смотрела. И выбросила в помойку. Есть альтернатива. Достаточно радикальная, но я ее выбрала.
- Рак - это еще и огромный опыт потерь и, как ни странно, приобретений.
Я писала в Инстаграме, что мой рак забрал у меня несколько близких друзей, почти год активной и полноценной жизни, а еще волосы и ногти. При этом он забрал с собой аллергию на манго, которая была у меня с 7 лет (впервые дед из Индии привез нам манго, с тех пор как раз). Рак подарил мне несколько некрасивых шрамов, а заодно и несколько новых, верных и искренних друзей, подарил мне целый месяц влюбленности тогда, весной, подарил мне возможность быть собой и говорить о том, что мне кажется важным. И благодаря всем этим обстоятельствам сейчас есть такая я, более понимающая, более ранимая, более настоящая.
За время болезни я поняла, что надо искать в себе возможность не столько изменить мир, сколько свое отношение к нему. Мир не изменится. А от того, что тебе в метро улыбнулась незнакомая красивая девочка, в нем станет немного теплей.
У меня появилось это потрясающее ощущение женственности и привлекательности, когда люди смотрят не с сочувствием, а с восхищением. Я так ждала этого момента и, наконец, сожгла календарь за тот год, все страницы с датами химии и облучения.
И сейчас могу прийти и сказать: «Здравствуйте, меня зовут Татьяна Белькова. Я многодетная мама, я опять победила рак. Это круто».
P.S. Вчера Таня опять начала печь свои волшебные торты.
