• Интерьер
• Окна
• Стены
• Проекты
• Постройки

Фашистские главнокомандующие. Как нацистская верхушка закончила свою жизнь: последний заговор

Это генерал гитлеровской армии - Гудериан, один из участников бесчеловечного фашистского режима в Германии и нацистский преступник. Но как у любого человека у него есть своя история. Мне она показалась довольно интересной.

Немцы не придумали танк. Но они первыми организовали эффективные танковые войска, придумали теорию их применения и применили их. Самым известным теоретиком и практиком применения танков был Гейнц Вильгельм Гудериан, которого называли «быстрый Гейнц» и «Гейнц-ураган».

Хайнц Вильгельм Гудериан родился 17 июня 1888 года в городе Хелм на берегу Вислы (На то время это был приграничный с Германией район Западной Пруссии. Сейчас это городок с названием Шельмно на территории Польши.) в семье кадрового прусского офицера, что и предопределило его карьеру. После окончания кадетского корпуса в 1907 году он начал военную службу в егерском батальоне, которым командовал его отец. Чин лейтенанта получил в 1908 году.

В 1911 году у Гудериана завязался роман с Маргарет Герне, но его отец посчитал, что Гейнц ещё слишком молод для женитьбы и отослал сына со специальными инструкциями в третий телеграфный батальон. После окончания курса Гудериан женился на Маргарет. Они имели двух сыновей, оба из которых воевали во Второй Мировой Войне в составе германских танковых подразделений. Младший, Гейнц Гюнтер, позже дослужился до звания генерал-майора в Бундесвере.

До Первой Мировой Войны Гудериан был откомандирован в Берлинскую Военную Академию для обучения на штабного офицера, так как он показал выдающиеся способности. В ноябре 1914 года он становится первым лейтенантом, а уже через год - капитаном.

В ходе Первой Мировой Войны Гудериан занимал различные должности и участвовал во многих сражениях: неудача при Марне, резня под Верденом, хотя он сам и не командовал боевыми подразделениями. Тем не менее, он был награждён Железными Крестами второго и первого класса. В начале 1918 года Гудериан прошёл специальный тест "Седан", в ходе которого он показал свою способность решать тактические проблемы в необычных ситуациях, что произвело большое впечатление на его инструкторов. Он успешно сдал экзамены на звание офицера Ставки Верховного Командования (он стал самым молодым штабным офицером). После войны он был принят в Рейхсвер, который тогда, из-за ограничений, наложенных Версальским договором, насчитывал всего 100000 человек, и попасть туда могли только самые лучшие. Гудериан начал писать устав для моторизованных подразделений, и был командиром различных моторизованных частей. Это были всего лишь снабженческие части, оснащённые грузовиками и мотоциклами.

После поражения Германии в Первой мировой войне судьба кадрового офицера сложилась очень удачно. Как прекрасный специалист, он оказался в числе четырех тысяч немецких офицеров, отобранных для создания новой германской армии. Остальные немецкие офицеры, согласно Версальскому мирному соглашению, подлежали демобилизации.

В 20-е годы в Гудериане проснулся интерес к способам ведения механизированной войны. Нельзя сказать, что именно Гудериан был создателем панцерваффе, но именно он оказал наибольшее влияние на развитие танковых войск Германии. Он увлекся работами Лидделл-Харта и Фаллера и даже перевел некоторые из них на немецкий язык. Однако начальство Гудериана не разделяло его взглядов на будущее танковых войск.

С 1922 года Гудериан связал свою службу с моторизованными войсками. Сперва он служил в автомобильных частях, затем в танковых на различных штабных должностях. В это время Гудериан сотрудничал с полковником Лутцем из Инспектората моторизованных войск и проработал там три года в качестве инструктора. Свое служебное положение офицер использовал для пропаганды концепции «танковой войны», без которой он не видел военной мощи Германии будущего. Постепенно Гудериан формировался как военный теоретик.

Гудериан всё время старался найти как можно больше материалов о применении моторизованных частей в военных действиях. Он беседовал со знающими французскими и английскими офицерами, перевёл труды капитана Лиддел-Гарта (ставшего в последствии великолепным историком) и генерал-майора Фуллера. Когда Гудериан установил на некоторые из своих грузовиков деревянные башни, вооружённые орудиями, и успешно маневрировал на таких псевдотанках на учениях, его вышестоящее начальство вначале запретило это делать. В 1927 году он был произведён в чин майора.
В 1929 году Гудериан отправился в Швецию для посещения Шведских танковых батальонов, оснащённых танками STRV m/21 и m/21-29 (шведские версии германского танка LK II). Он также посетил секретный танковый испытательный полигон в Казани, в СССР (в то время, по условиям Версальского договора, Германии было запрещено разрабатывать собственные танки), где познакомился с некоторыми советскими офицерами, которые позже стали его смертельными врагами. В то время Гудериан был командир-инспектором всех моторизованных подразделений Рейхсвера, а также преподавал тактику моторизованных подразделений в Берлине. В феврале 1931 года Гудериану было присвоено звание лейтенант-полковника (подполковника), а два года спустя - полковника. Он закончил составление устава для моторизованных боевых подразделений и оказывал помощь в решении технических проблем на первых построенных танках.

Отношение к бронетанковым войскам в Германии изменилось после прихода к власти в 1933 году нацистов.

Когда к власти пришёл Адольф Гитлер, он посетил военные манёвры и видел на "поле боя" несколько малых Panzer I Гудериана. Гитлер был восхищён. Официально игнорируя Версальский договор и установив воинскую обязанность, в 1934 году Гитлер приказал приступить к формированию трёх танковых дивизий. Началась профессиональная подготовка немецких танкистов, некоторые из них обучались в Советском Союзе, в частности в Казанском танковом училище.

Гудериан, который тогда имел прекрасные отношения с Гитлером, был назначен командующим 2-й танковой дивизии и, короткое время спустя, получил звание генерал-майора. Не позже, чем через полтора года Гудериан становиться уже генерал-лейтенантом и получает под своё начало 16-й армейский корпус.

В 1935 году были сформированы первые три танковые дивизии. Гудериан получил должность командира 2-й танковой дивизии и звание генерал-майора. В 1938 году генерала Лутца «подали» в отставку, а на его место назначили Гудериана, который к тому времени уже носил генерал-лейтенантские погоны. Впервые под его командованием оказался армейский корпус.

В польской кампании Гудериан участвовал в качестве командующего XIX корпуса - механизированного соединения, которое неудержимо прокатилось по Польше от западной границы до Брест-Литовска. За отличное проведение кампании Гудериан одним из первых получил Рыцарский крест. Во время вторжения в Польшу, Гудериан командовал 19-ым армейским корпусом и был снова награждён Железными Крестами второй и первой степени, а затем и Рыцарским Крестом. Во время вторжения во Францию, Гудериан сделал реальностью стратегию блицкрига. Совершенно не подчиняясь приказам ставки, он неумолимо продвигал свои танки вперёд и вперёд, пока хватало топлива и сил у экипажей, производя опустошение далеко за ожидаемой линией фронта, блокируя коммуникации, захватывая в плен целые французские штабы, которые наивно полагали, что германские войска всё ещё находятся на западном берегу реки Мез, тем самым, оставляя французские части без командования.

БРЕСТ - ЛИТОВСК 22. СЕНТЯБРЯ 1939. Г. Совместный парад с частями РККА

Затем войска под командованием Гудериана перебросили на Запад, где шла подготовка к нападению на Францию.

Поражение французской армии не было обусловлено исключительно превосходством германских танков. Только один тип германских танков, Panzer IV, вооружённый 75мм орудием, мог тягаться с французскими тяжёлыми танками Char B, тогда как остальные Panzer I, II и III были либо устаревшими, либо недостаточно мощными. Было несколько других причин такого успеха германского танкового оружия, например, каждый германский танк был оборудован рацией, что в боевых условиях помогало в координации боевых действий и позволяло быстро и просто направить танковые силы туда, где они в этот момент необходимы больше всего. К тому же все танки участвовали в боевых действиях в составе укомплектованных независимых подразделений и не были приписаны к пехотным частям. И последнее, но не менее важное, это то, что все танковые подразделения находились под командой офицеров, которые были обучены и натренированы самим создателем германских бронетанковых сил - Гейнцом Вильгельмом Гудерианом. После достижения пролива Ла-Манш, была сформирована танковая группа Гудериана, которая глубоко проникла на территорию Франции, прорвав гигантскую линию Мажино. Начиная с этого времени, каждая единица техники, входящая в танковую группу Гудериана, заимела специальный опознавательный знак - большую букву "G".

За время «Странной войны» был учтен опыт боев в Польше. К маю 1940 года Гудериан командовал соединением из трех танковых дивизий. В июне 1940 года Гудериан был назначен командующим 2-й танковой группой, нацеленной на Францию. Быстро пройдя Бельгию и форсировав реку Марну, немецкие танки внезапно атаковали французские войска, которые не успели подготовиться к вторжению неприятеля. Потерпев поражение, французы оставили хорошо укрепленную линию Мажино.

Действуя в тесном соприкосновении с «летающей артиллерией» - пикирующей авиацией, и иногда пропуская мимо ушей приказы остановить наступление, Гудериан добился ошеломляющих успехов и попал в разряд одного из самых лучших танковых командиров. Французскую кампанию Гудериан закончил у самой швейцарской границы.

После победы во Франции Гудериана произвели в генерал-полковники, однако, до 1941 года он оставался в стороне от больших дел, занимаясь подготовкой новых танкистов. Как он писал в своих мемуарах, ему казалось, что новой «войны не видно».

Когда генералу стало известно о подготовке к нападению на СССР, Гудериан очень обеспокоился. Его мало волновали моральные стороны этой операции - Гудериана беспокоила именно военная неосуществимость разрабатываемых планов. Тем не менее, Гудериан принял командование над 2-й танковой группой, состоявшей из пяти танковых и трех мотопехотных дивизий, объединенных в составе двух корпусов. В июне 1941 года танковые колонны Гудериана шли в первом эшелоне немецкой армии, взламывая оборону советских войск на главных направлениях.

Летом-осенью Гудериану удалось добиться великолепных результатов. Спустя всего 15 дней после начала войны части 2-й танковой группы форсировали Днепр и были нацелены на Москву. Гудериан считал, что столицу Советского Союза следует брать с ходу, но его не поддержали.

В начале сентября армия Гудериана, переброшенная на усиление группы армий «Юг», участвовала в операции по окружению Киева, в районе которого оборонялись четыре советских армии. Танковый клин 2-й армии наступал на город Нежин, идя на соединение с танковыми войсками генерал-полковника Э. фон Клейста. Однако блестящего танкового «блицкрига» под Киевом не получилось, и немцы добились здесь лишь большого тактического успеха, что задержало их наступление на Москву.

Киев пал 19 сентября, а южнее города в излучине Днепра в «котле» оказалось более 600 тысяч советских войск.

В октябре этого же года он в звании генерал-полковника командовал на советско-германском фронте 2-й танковой армией, которая входила в состав группы армий «Центр» генерал-фельдмаршала фон Бока. Этой группе армий предстояло наступать через Смоленск на Москву. Танковая армия Гудериана участвовала в окружениях советских войск под Смоленском и в районе Лохвины.

После этого танковые клинья 2-й танковой армии нацелились на Москву. Однако сопротивление Красной Армии нарастало, и в условиях наступившей зимы продвижение танковых колонн значительно замедлилось. Гудериан говорил Гитлеру, что немецкая армия не подготовлена к зиме, что необходимо отойти на более подходящие позиции, но фюрер не прислушался к его словам.

Как известно, в начале декабря 1941 года передовые отряды немцев вышли к пригородам Москвы. Самым большим успехом Гудериана в этом зимнем наступлении на Москву стал захват города Калуги благодаря удачному обходу Можайской линии обороны советских войск с юга.

Под Москвой началась битва, которая закончилась полным поражением немцев. В ходе контрнаступления советских войск под общим командованием Г.К.Жукова немецкие армии группы «Центр» были отброшены далеко от советской столицы. Причем в ходе оборонительных боев и во время контрнаступления советские танковые войска продемонстрировали высокое искусство ведения борьбы с вражескими танками.

Было похоже, что звезда германского идеолога «танковой войны» пошла к закату. В декабре 1941 года, после тяжелого поражения под Москвой Гудериан повздорил со своим начальником, фон Клюге, и был отстранен от командования войсками и отправлен в резерв.

Больше года Гудериан был не у дел. Лишь в марте 1943 года его назначили на должность генерал-инспектора танковых войск. На новом месте Гудериану по служебной необходимости приходилось часто встречаться с Гитлером. Ни разу фюрер не смог убедить Гудериана согласиться со своими планами, впрочем, Гудериану тоже редко когда удавалось убедить фюрера в своей правоте. Его живой ум постоянно находился в поисках стратегических решений.

Неудачное покушение на жизнь фюрера в июле 1944 года застало Гудериана врасплох - он ничего не знал о готовящемся заговоре. Вскоре Гудериана ввели в состав военного трибунала, который судил мятежных генералов, а затем, в июне 1944 года, назначили на должность начальника генерального штаба сухопутных войск. Однако даже большие способности Гудериана не могли исправить катастрофической ситуации на фронтах.

Гудериан был одним из немногих немецких генералов, осмеливавшихся спорить с фюрером и отстаивать свое мнение. Одной из причин разногласий между ними стали усилия генерал-полковника по спасению окруженной в Латвии группы армий «Север». Однако Гитлер тянул с решениями слишком долго, и окруженные немецкие армии не получили помощи.

В марте 1945 года Хайнц Гудериан стал настаивать на заключении немедленного мира с противником, за что был сразу же уволен в запас и больше в гитлеровскую армию не возвращался.

Гудериан уехал в австрийский Тироль, где в мае 1945 года был взят в плен американцами, но те вскоре отпустили отставного германского военачальника. Хотя Гудериана официально задержали как военного преступника, никаких обвинений ему за действия на территории Польши, Франции и Советского Союза победители не предъявили. За всю войну Гудериан сумел не запятнать честь мундира военными преступлениями.

У создателя германских танковых войск было немало оснований особенно опасаться за свою судьбу. Многие считали его одним из наиболее пронацистских генералов. К тому же Польша требовала выдачи Гудериана как военного преступника: он считался ответственным за действия германских вооруженных сил, подавлявших Варшавское восстание в 1944 года. Однако Гудериану помогла "холодная война": американцы не могли отпустить военного специалиста такого уровня в зону влияния Сталина. Он был отослан в Нюрнберг, но под судом не был. В 1946 году Гудериан был помещён в тюрьму в Аллендорфе, а затем в Нойштадте. Но в 1948 году он был освобождён.

В послевоенные годы Гудериан написал мемуары, в которых пытался реабилитировать фашистский генералитет и всю ответственность за поражение Германии во Второй мировой войне возложить на Адольфа Гитлера. Впрочем, это характерно для большинства мемуаров, вышедших из-под пера гитлеровских генералов.

Хайнц Гудериан активно выступал за восстановление довоенных европейских границ и военной мощи послевоенной Германии. В последние годы своей жизни он был одним из лидеров крайне правых сил Федеративной Республики Германии. Но его реваншистские позиции осуждала вся демократическая общественность страны.

Гудериан умер 14 мая 1954 года в местечке Швангау, Бавария, ровно через 14 лет после его решительной переправы через реку Мез под Седаном.

источники
http://www.nazireich.net/index.php?option=com_content&task=view&id=169&Itemid=41
http://militera.lib.ru/memo/german/guderian/index.html
http://velikvoy.narod.ru

В начале войны нацисты были уверены в своём превосходстве. Для них оно было очевидно. Если под немецкую машину стремительно и без сопротивления легла вся «цивилизованная Европа», то нечего и говорить о «восточных варварах».
«У нас величайшая армия, во главе которой стоит величайший военный гений всех времён". "Мы - разящий меч новой Германии! »
Хаапе Г. Оскал смерти. 1941 год на Восточном фронте. М., 2009. С.86, 94, 125 .

Уже через месяц после начала Великой Отечественной войны — 24 июля 1941 г. в дневнике начальника Генерального штаба Сухопутных войск Германии генерала Гальдера появилась запись из обращения главкома сухопутных войск генерал-фельдмаршала фон Браухича к участникам совещания, которое тогда проводилось:
"Своеобразие страны и своеобразие характера русских придает кампании особую специфику. Первый серьезный противник " .

Цитаты из дневников и воспоминания немецких солдат, немецкого генералитета и других военных чинов Вермахта.
***
Первым — Йозеф Геббельс .
Заметна серьёзная эволюция отношения Геббельса к советской армии с 1939 года до 1945 года.
К 1945 году Геббельс вообще приходит к идее, что репрессии в немецкой армии были нужны еще в 1934 году.
**
Запись от 11 ноября 1939 г.
"Русская армия большой ценности не имеет. Плохо руководима и еще хуже оснащена и вооружена".
от 29 июня 1941 г.
"Русские защищаются отважно. Командование их действует в оперативном отношении лучше, чем в первые дни"...

Последние записи.
5 марта 1945 г.
"Фюрер снова резко критикует генштаб. <...> Фюрер прав, говоря <...> что Сталин своевременно провел эту [Чистка командного состава РККА] реформу и поэтому пользуется сейчас ее выгодами. Если такая реформа будет навязана нам сегодня нашими поражениями, то для окончательного успеха она слишком запоздала".

16 марта 1945 г.
"Генштаб предоставляет мне книгу с биографическими данными и портретами советских генералов и маршалов. Из этой книги нетрудно почерпнуть различные сведения о том, какие ошибки мы совершили в прошедшие годы. Эти маршалы и генералы в среднем исключительно молоды, почти никто из них не старше 50 лет. Они являются <...> чрезвычайно энергичными людьми, а на их лицах можно прочитать, что они имеют хорошую народную закваску... Короче говоря, я вынужден сделать неприятный вывод о том, что руководители Советского Союза являются выходцами из более хороших народных слоев, чем наши собственные <...> Я сообщаю фюреру о предоставленной мне для просмотра книге Генштаба о советских маршалах и генералах, добавляя, что у меня сложилось впечатление, будто мы вообще не в состоянии конкурировать с такими руководителями. Фюрер полностью разделяет мое мнение. Наш генералитет слишком стар, изжил себя <...>, что говорит о колоссальном превосходстве советского генералитета".

26 марта 1945 г.
"Люфтваффе. Нужна коренная реформа - сверху донизу".
Й.Геббельс . Die Tagebücher von Joseph Goebbels. Sämtliche Fragmente. 1987. München
***
Следующим — Манштейн .
Часть войск Крымского фронта в количестве пяти тысяч героев со второй половины мая до конца октября 1942 года держала оборону против немецких войск в Аджимушкайских каменоломнях, выдерживая обстрелы, подрывы и газы.
24 мая они послали из подземелья радиограмму: " Всем народам Советского Союза! Мы, защитники обороны Керчи, задыхаемся от газа, умираем, но не сдаемся! " (Ионина Н.А. Каменоломни Аджимушкая )
Манштейн писал:
«Плотной массой, ведя отдельных солдат под руки, чтобы никто не мог отстать, бросались они на наши линии . Нередко впереди всех находились женщины и девушки комсомолки, которые, тоже с оружием в руках, воодушевляли бойцов».
Манштейн Э. "Утерянные победы". М.1999. С.294-295.

"На Восточном фронте: боевые действия продолжаются. Усиленное и отчаянное сопротивление противника... У противника много убитых, мало раненых и пленных... В общем, происходят очень тяжелые бои. О "прогулке" не может быть и речи. Красный режим мобилизовал народ. К этому прибавляется еще и баснословное упрямство русских. Наши солдаты еле справляются . Но до сих пор все идет по плану. Положение не критическое, но серьезное и требует всех усилий".
Из дневника министра пропаганды Геббельса (Откровения и признания. С. 321; Ржевская Е. М. Геббельс... С. 283.)

"Русские зарекомендовали себя умелыми выносливыми и бесстрашными солдатами, разбивая в пух и прах наши былые предрассудки о расовом превосходстве" .
Метельман Г. Сквозь ад... С.288, 294.

" Эти проклятые крестьяне дрались как черти ..."
Зенгер Ф. Ни страха, ни надежды...С.67; Хаапе Г. Оскал смерти... С.125, 129.

" Новое поколение в России обладало силой и мужеством ...Они зачастую действовали механически, как роботы... Эти люди верили своей власти и подчинялись ей".
Вольфзангер В. Беспощадная бойня... С.99, 100.

" Русские с самого начала показали себя как первоклассные воины , и наши успехи в первые месяцы войны объяснялись просто лучшей подготовкой. Обретя боевой опыт, они стали первоклассными солдатами. Они сражались с исключительным упорством, имели поразительную выносливость и могли выстоять в самых напряженных боях"
Генерал-полковник фон Клейст.(Лиддел-Гарт Б. Они умеют защищаться и стоять насмерть... // Другая война, 1939-1945. - М.: Российский государственный гуманитарный университет, 1996. - С. 379; Лиддел-Гарт Б. Битвы Третьего Рейха... С. 265.)

"Уже сражения июня 1941 г. показали нам, что представляет собой новая советская армия, — вспоминал генерал Блюментрит , начальник штаба 4-й армии, наступавшей в Белоруссии. — Мы теряли в боях до пятидесяти процентов личного состава. Пограничники и женщины защищали старую крепость в Бресте свыше недели, сражаясь до последнего предела, несмотря на обстрел наших самых тяжелых орудий и бомбежек с воздуха. Наши войска скоро узнали, что значит сражаться против русских..."
Лиддел-Гарт Б. Они умеют защищаться... С. 382; Лиддел-Гарт Б. Битвы Третьего Рейха... С. 271-272.

"Сведения с фронта подтверждают, что русские всюду сражаются до последнего человека... Бросается в глаза, что при захвате артиллерийских батарей и т.п. в плен сдаются немногие. Часть русских сражается, пока их не убьют, другие бегут, сбрасывают с себя форменное обмундирование и пытаются выйти из окружения под видом крестьян"
Начальник генерального штаба сухопутных войск генерал-полковник Гальдер Ф. Военный дневник. Т. 3. С. 53

"Бои с русскими носят исключительно упорный характер. Захвачено лишь незначительное количество пленных"
там же, С. 84.

"Русские солдаты и младшие командиры очень храбры в бою, даже отдельная маленькая часть всегда принимает атаку . В связи с этим нельзя допускать человеческого отношения к пленным. Уничтожение противника огнем или холодным оружием должно продолжаться до тех пор, пока противник не станет безопасным...
Фанатизм и презрение к смерти делают русских противниками, уничтожение которых обязательно...".
Из приказа командования 60-й моторизированной пехотной дивизии(РАВО. Т. 24(13). Кн. 2. С. 42.)

Советское правительство в тылу врага организовало борьбу 6200 партизанских отрядов с составом до 1 млн. чел. "Борьба с партизанскими отрядами была чудовищной реальностью... в июле 1943 г. в России было взорвано 1560 железных дорог, в сентябре - 2600. То есть 90 - в день".
Юст Г. Альфред Йодль солдат без страха и упрёка. Боевой путь начальника ОКВ Германии. М., 2007. С.97.

«Партия и ее органы обладают в Красной Армии огромным влиянием. Почти все комиссары являются жителями городов и выходцами из рабочего класса. Их отвага граничит с безрассудством; это люди очень умные и решительные. Им удалось создать в русской армии то, чего ей недоставало в первую мировую войну, - железную дисциплину. Подобная, не знающая жалости военная дисциплина - которую, я уверен, не выдержала бы ни одна другая армия - превратила неорганизованную толпу в необычайно мощное орудие войны. Дисциплина - главный козырь коммунизма, движущая сила армии. Она также явилась решающим фактором и в достижении огромных политических и военных успехов Сталина. ...

Русский остается хорошим солдатом всюду и в любых условиях...
Полевая кухня, почти святыня в глазах солдат других армий, для русских является всего лишь приятной неожиданностью и они целыми днями и неделями могут обходиться без нее. Русский солдат вполне удовлетворяется пригоршней проса или риса, добавляя к ним то, что дает ему природа. Такая близость к природе объясняет способность русского стать как бы частью земли, буквально раствориться в ней. Солдат русской армии — непревзойденной мастер маскировки и самоокапывания, а также полевой фортификации...

Индустриализация Советского Союза, проводимая настойчиво и беспощадно, дала Красной Армии новую технику и большое число высококвалифицированных специалистов. Р усские быстро научились использовать новые виды оружия и, как ни странно, показали себя способными вести боевые действия с применением сложной военной техники. Тщательно отобранные специалисты помогали рядовому составу овладеть современной боевой техникой, и надо сказать, Что русские достигли серьезных успехов, особенно в войсках связи. Чем дольше затягивалась война, тем лучше работали русские связисты, тем с большим искусством использовали они радиоперехват, создавали помехи и передавали ложные сообщения...

Умелая и настойчивая работа коммунистов привела к тому, что с 1917 года Россия изменилась самым удивительным образом. Не может быть сомнений, что у русского все больше развивается навык самостоятельных действий, а уровень его образования постоянно растет. Вполне возможно, что за долгий период подготовки в мирных условиях у него разовьется и личная инициатива...

Ведение боевых действий русскими, особенно в наступлении, характеризуется использованием большого количества живой силы и техники, которые командование часто вводит в бой безрассудно и упрямо, однако добивается успеха. Русские всегда славились своим презрением к смерти; коммунистический режим еще больше развил это качество, и сейчас массированные атаки русских эффективнее, чем когда-либо раньше. Дважды предпринятая атака будет повторена в третий и четвёртый раз, невзирая на понесенные потери, причем и третья и четвертая атаки будут проведены с прежним упрямством и хладнокровием...

Русские дивизии, имевшие очень многочисленный состав, наступали, как правило, на узком фронте. Местность перед фронтом обороняющихся в мгновение ока вдруг заполнялась русскими. Они появлялись словно из-под земли, и, казалось, невозможно сдержать надвигающуюся лавину. Огромные бреши от нашего огня немедленно заполнялись; одна за другой катились волны пехоты, и, лишь когда людские резервы иссякали, они могли откатиться назад. Нечасто они не отступали, а неудержимо устремлялись вперед. Отражение такого рода атаки зависит не столько от наличия техники, сколько оттого, выдержат ли нервы.

Лишь закаленные в боях солдаты были в состоянии преодолеть страх, который охватывал каждого. Только солдат, сознающий свой долг и верящий в свои силы, только тот, кто научился действовать, полагаясь на себя самого, сможет выдержать ужасное напряжение русской массированной атаки...

Сила русского солдата объясняется его чрезвычайной близостью к природе. Для него просто не существует естественных препятствий: в непроходимом лесу, болотах и топях, в бездорожной степи всюду он чувствует себя как дома. Он переправляется через широкие реки на самых элементарных подручных средствах, он может повсюду проложить дороги. В несколько дней русские строят многокилометровые гати через непроходимые болота.»
Из книги генерала Фридриха фон Меллентина "Танковые сражения: 1939-1945"

"У многих [немецких] солдат не осталось и следа от прежнего подъёма, от веры в победу, воодушевлявшей их в первый год войны". "На переднем крае сущий ад. Ничего подобного я не видел на этой войне. А я ведь с самого начала в ней участвовал. Иван не отступает ни на шаг. Путь к позициям русских устлан их трупами, но и немало наших подохнут раньше. В сущности, здесь нет настоящих позиций. Они дерутся за каждую развалину, за каждый камень..... В Сталинграде мы разучились смеяться. Самое худшее - это ночные бои. Русские используют каждый бугорок для обороны и ни одной пяди не отдают без боя".
Видер И., Адам В. Сталинградский кошмар. За кулисами битвы. М., 2007. С.25, 100, 113.

В 1943 г. поражения Вермахта подавались победами. Показывались "кладбища" советских танков, автомашин, убитые и пленные. В кинохронике после нескольких выстрелов русские пускались в бегство. Но в кинозалах, где сидели раненые немецкие фронтовики, поднимался свист, крики враньё! "Ни один солдат или офицер не говорит теперь пренебрежительно об Иване, хотя еще недавно они так говорили сплошь и рядом. Солдат Красной Армии с каждым днём всё чаще действует как мастер ближнего боя, уличных сражений и искусной маскировки"
там же, С.122, 126, 127.

"Все одинаково немытые, небритые, завшивленные и больные, психически подавленные. Солдат становился не мыслящим человеком, а всего лишь вместилищем крови, внутренностей и костей. Наше товарищество возникало из зависимости друг от друга людей, собранных в одном замкнутом пространстве, наш юмор... был юмор висельников, сатиров, наполненный собранием непристойностей. Яростью и игрой со смертью. Солдаты, покрытые вшами, гноем и экскрементами, не пытались напрягать мозги. Никто не считал нужным приводить в порядок замусоренный бункер. ... Мы уже ни во что не верили. ... То, что мы были солдатами, служило оправданием наших преступлений и потери человеческого облика.... Наши идеалы ограничивались табаком, едой, сном и французскими проститутками ".
Шмитц Ш. "Мы жили, разрушая свою душу". Соприкосновение со злом и чувство долга // Вольфзангер В. Беспощадная бойня... С.265

" Русские на добрую тысячу лет отставали в общем историческом развитии от других европейских наций. Сталин поставил задачу преодолеть тысячелетнюю пропасть за 20 лет и во многом добился её выполнения. Он стал вроде Бога".
Хаапе Г. Оскал смерти... С. 177.

"Пробыв здесь, в этой стране столько времени, я не мог не восхищаться силой духа этого народа, которого казалось, ничто не в состоянии сломить - ни жертвы, ни страдания. Две молоденькие фанатичные русские студентки гордо признали, что принадлежат к великому коммунистическому движению - сами накинули себе на шеи петли и спрыгнули с со скамьи не дожидаясь, пока палач выбьет из под ног. Подобным мужеством трудно не восхититься".
Гофман И. Сталинская истребительная война...

Генерал Г.Блюментрит писал: "нам противостояла армия, по своим боевым качествам намного превосходившая все другие армии, с которыми нам когда-либо приходилось встречаться на поле боя".

"Красная Армия 1941-1945 гг. была гораздо более сильным противником, чем царская армия, ибо она самоотверженно сражалась за идею. Это усиливало стойкость советских солдат. Дисциплина в Красной Армии также соблюдалась более четко, чем в царской армии. Они умеют защищаться и стоять насмерть. Попытки их одолеть стоят много крови".
Генерал Блюментрит, начальник штаба 4-й армии. (Лиддел-Гарт Б. Они умеют защищаться... С. 382.)

"До сегодняшнего дня упорство в бою объяснялось страхом перед пистолетом комиссара и политрука. Иногда полное безразличие к жизни истолковывалось исходя из животных черт, присущих людям на Востоке. Однако снова и снова возникало подозрение, что голого насилия недостаточно, чтобы вызвать доходящие до пренебрежения жизнью действия в бою... Большевизм... вселил в большую часть русского населения непреклонную решимость".
Из служебной записки СД. ("Источник". - 1995. - № 3. - С. 89.)

" Русские держались с неожиданной твердостью и упорством, даже когда их обходили и окружали. Этим они выигрывали время и стягивали для контрударов из глубины страны все новые и новые резервы, которые к тому же были сильнее, чем это предполагалось... противник показал совершенно невероятную способность к сопротивлению."
Генерал Курт Типпельскирх

"Широко и умело задуманные операции Красной армии приводили к многочисленным окружениям немецких частей и уничтожению тех из них, которые сопротивлялись.
...Русское командование хорошо разработало и прекрасно осуществило эту операцию. Мы потеряли 100-тысячную армию под Кенигсбергом. .."
Генерал О.фон Лаш

"...Во Второй Мировой войне стало очевидным, что и советское верховное командование обладает высокими способностями в области стратегии...
Русским генералам и солдатам свойственно послушание. Они не теряли присутствия духа даже в труднейшей обстановке 1941 года.. ."
Генерал-оберст Г.Гудериан

"...В ходе войны я наблюдал, как советское командование становилось все более опытным...
...Совершенно справедливо, что высшее советское командование, начиная со Сталинграда часто превосходило все наши ожидания. Оно мастерски осуществляло быстрый маневр и переброску войск, перенос направления главного удара, проявляло умение в создании палцдармов и оборудовании на них исходных позиций для последующего перехода в наступление..."
Генерал-оберст Г.Фриснер, командующий группой армий "Южная Украина"

Их командиры моментально усвоили уроки первых поражений и в короткий срок стали действовать на удивление эффективно.
Генерал-фельмаршал Г.фон Клейст

"То, что солдаты Красной Армии продолжали сражаться в самых безнадежных ситуациях, совершенно не заботясь о собственной жизни, можно в значительной степени приписать храброму поведению комиссаров.
Разница между Российской Императорской Армией в годы ПМВ и Красной Армией даже в самые первые дни германского вторжения была просто колоссальной. Если в прошлой войне русская армия сражалась как более или менее аморфная масса, малоподвижная, лишенная индивидуальностей, духовный подъем, вызванный идеями коммунизма, начал сказываться уже летом 1941 года".
Генерал Эрих Раус

" Поведение русских войск, даже в этом первом сражении (за Минск) поразительно отличалось от поведения поляков и войск западных союзников в условиях поражения. Даже будучи окруженными, русские не отступали со своих рубежей".
Генерал Блюментрит

P.S. Подвиг Александра Матросова повторили более 215 воинов и партизан. Массовое самопожертвование воинов первого в мире социалистического Отечества не имеет аналогов в мире.

Немецкие генералы о Гитлере

После войны большинство германских генералов пытались изображать фюрера как бездарного полководца и сваливать на него все поражения и крахи. А генерал Курт Типпельскирх, в целом восхищаясь военными успехами Вермахта, заявил, что во главе его стоял «демон, жаждущий власти и разрушения» . Были и те, кто продолжал безмерно восхвалять его. Фон Зенгер писал: «Искусство стратега дается от рождения, и то очень редко. Оно требует хорошего понимания рода человеческого и знания истории» . При этом он, вероятно, не относил к таковым фюрера.

Складывается впечатление, что между Гитлером и основной массой генералитета пролегала некая пропасть, которую ни тот ни другие то ли не могли, то ли не хотели преодолеть. Непонимание фюрером очевидных для них технических вопросов настолько раздражало их, что они заранее отбрасывали возможную ценность его идей. Гитлер же приходил в ярость от нежелания старых генералов воспринимать новые идеи.

Важно понимать, что вину за то, что Гитлер со временем вообразил себя военным гением, несет, прежде всего, его окружение. Еще военный министр фон Бломберг, занимавший эту должность до 1938 г., неоднократно публично заявлял, что «фюрер обладает выдающимся полководческим талантом» . И это было задолго до грандиозных успехов Вермахта в 1939–1941 гг. Во время первых военных кампаний количество восторженных отзывов резко возросло. Любой человек, непрерывно выслушивающий в свой адрес только похвалу, через некоторое время станет не в состоянии адекватно оценивать свои возможности.

Большой вклад в создание образа гениального военачальника внесла германская пропаганда. После польской кампании партийные работники и министерство пропаганды ощутили, что армия всячески выпячивает свою роль в разгроме восточного соседа ценой принижения военного гения фюрера и его организаторских талантов. Особенно не понравился нацистскому руководству документальный фильм «Польский поход», в котором роль вождя и его партии была освещена весьма скромно, а на первый план выдвинуто командование Вермахта и Генштаб ОКХ. Личному фотографу Гитлера Генриху Гофману было срочно поручено составить альбомы фронтовых снимков фюрера. Вскоре огромным тиражом был напечатан фотоальбом «С Гитлером в Польше», где на гребне всех событий уже стоял лично Гитлер. Этот альманах продавался во всех киосках и книжных магазинах Германии и пользовался огромным спросом. Сам Гофман на своих фотографиях быстро сколотил состояние. Во время всех последующих кампаний Геббельс и партия уже тщательно контролировали подачу информации и содержание военной кинохроники.

После разгрома Франции Йозеф Геббельс публично объявил фюрера «величайшим полководцем всех времен», и далее этот тезис неизменно поддерживался вплоть до 1945 г. По мнению известного германского военного историка Якобсена, после французской кампании Гитлера «все больше стала обуревать безумная идея быть «полководцем», который благодаря своей безошибочной интуиции может совершать то же самое, что и высококвалифицированные генералы и генштабисты» . Отныне фюрер видел в генералах только фон для собственных решений, хотя и по-прежнему зависел от своих военных советников, прежде всего Йодля. Фриснер потом вспоминал: «Он чувствовал себя «избранником провидения», и это чувство укрепилось в нем после внезапных успехов в начале войны». После успешного завершения основной фазы операции «Барбаросса» в октябре 1941 г. Гитлер стал сравнивать себя с прусским фельдмаршалом Мольтке. Он заявил своему окружению: «Полководцем я стал вопреки своей воле, я занимаюсь военными проблемами лишь потому, что в настоящий момент нет никого, кто смог бы это сделать лучше меня. Будь у нас сегодня военачальник уровня Мольтке, я бы предоставил ему полную свободу действий» . Впрочем, тут не было большого преувеличения. По количеству достигнутых успехов фюрер сильно переплюнул прусского военачальника XIX века.

Однако видение стратегии у них различалось. Мольтке считал, что если война уже началась, то «политика не должна вмешиваться в проведение операций, ибо для хода войны решающее значение имеют, прежде всего, военные соображения, а политические – лишь постольку, поскольку они не требуют чего-либо недопустимого с военной точки зрения» . Он также считал, что стратег полностью должен сосредоточиться на военных задачах, забыв политическую интуицию. Гитлер же часто делал все наоборот. На первое место ставились именно политические мотивы, вследствие чего военные никогда не имели свободы действий.

Одним из главных апологетов Гитлера на протяжении длительного времени являлся Кейтель. Он долгие годы не жалел похвальных слов в адрес своего шефа: «Я думаю, он был гением. Много раз он демонстрировал свой блестящий ум… У него была потрясающая память» . Фельдмаршал даже пояснил, кто такой гений в его понимании: «Для меня гений – это человек с великолепной способностью предугадывать будущее, со способностью чувствовать вещи, с огромными знаниями исторических и военных событий» . Комментируя блестящую кампанию на Западе в 1940 г., он говорил: «Гитлер оказывал свое личное влияние как полководец. Он сам осуществлял военное руководство и нес за него ответственность». После войны, находясь в тюрьме в Нюрнберге, Кейтель продолжал восхвалять шефа: «…Я, во всяком случае, верил в его гений. Мы шли за ним даже в тех случаях, когда объективное изучение и использование нашего собственного опыта войны требовало от нас сопротивления» . Он также признавал, что среди прочего фюрер «был так осведомлен об организации, вооружении, руководстве и оснащении армий и флотов во всем мире, что невозможно было заметить у него хотя бы одну ошибку ». Кейтель утверждал, что «даже в простых повседневных организационных вопросах вооружения Вермахта и соответствующих сферах я был учеником, а не учителем».

Впрочем, были, по мнению фельдмаршала, у фюрера и недостатки. Он считал Гитлера «демоническим человеком» , одержимым неограниченной властью, который доводил до конца все, даже безумные, идеи. По мнению Кейтеля, «этот демон шел вперед к своим целям и преуспевал». Что касается военного искусства, то он полагал, что фюрер умел находить правильные решения оперативных задач и интуитивно ориентировался в запутанных ситуациях, как правило, находя из них выход. Однако ему нередко не хватало практических знаний при планировании операций. «Это приводило к тому, что он либо слишком поздно принимал решение, либо не мог реально оценить тот урон, который мы понесли от принятого им решения», – вспоминал Кейтель.

К положительным оценкам фюрера как главнокомандующего Вермахтом присоединились и другие представители генералитета, например, генерал Йодль и фельдмаршал фон Клюге. Последний даже в своем прощальном письме, которое он отправил Гитлеру перед самоубийством, писал о «гении фюрера». Йодль во время Нюрнбергского процесса воспевал шефа: «Гитлер был предводителем необычайных масштабов. Его знания и интеллект, риторика и воля торжествовали в последние годы в любом интеллектуальном плане» .

Генерал Фриснер считал Гитлера весьма незаурядной личностью, хорошо знавшей историю и обладавшей удивительной способностью разбираться в вопросах вооружения. Он также высоко оценивал многие оперативные идеи фюрера. Однако при этом он отмечал, что ему «не хватало масштаба и широты взглядов специалиста, необходимых для реализации этих идей».

Начальник штаба 6-й армии генерал Шмидт вспоминал после войны, что решение Гитлера нанести контрудар по Барвенковскому выступу в мае 1942 г. убедило командующего 6-й армии Паулюса в гениальности фюрера, о чем он многократно и публично говорил.

Официальный историограф Гитлера генерал-майор Вальтер Шерф, которому было поручено ведение военного дневника, видел в фюрере «величайшего полководца и государственного вождя всех времен» , а также «стратега и человека непобедимого доверия» . Ему вторил и официальный историк Вермахта Шрамм, который утверждал, что, хотя после службы в Генштабе старшие офицеры переставали симпатизировать образу мыслей Гитлера, они подчинялись ему «не просто из повиновения верховному главнокомандующему и главе государства, но потому, что они уважали Гитлера как человека, который, несмотря на все свои ошибки и промахи, обладал большим талантом, чем они сами» .

Адъютант от Люфтваффе оберст фон Белов тоже имел довольно много случаев оценить невероятно тонкое чутье и остроту логики фюрера в оценке военной обстановки, в частности во время польской кампании. Белов писал: «Он умел мысленно поставить себя на место своих противников и предвидеть их военные решения и действия. Его оценки военной обстановки отвечали реальности» . Рейхсшеф прессы Отто Дитрих так характеризовал фюрера Третьего рейха: «Упорство и побудительная энергия были великими чертами Гитлера как военачальника. Он был носителем революционизирующего духа немецкого Вермахта, его движущей силой. Он воодушевлял его организационную машину» . По мнению Дитриха, фюрер справедливо упрекал многих германских офицеров в отсутствии духа импровизации.

Манштейн тоже довольно высоко оценивал своего главнокомандующего: «Он был выдающейся личностью. Обладал невероятным умом и исключительной силой воли… Он всегда добивался своего» . Однако фельдмаршал все же был более сдержан в оценках. По его мнению, Гитлер обладал способностями анализа оперативных возможностей, но в то же время нередко не был способен «судить о предпосылках и возможностях осуществления той или иной оперативной идеи» . Кроме того, у фюрера отсутствовало понимание соотношения, в котором должны были находиться любые оперативные задачи и связанные с ней пространственные факторы. Он нередко не учитывал возможности материально-технического обеспечения и потребности в силах и времени. Гитлер, по мнению Манштейна, не понимал, что крупная наступательная операция, помимо сил, необходимых для первого удара, нуждалась в постоянном пополнении. Фюреру нередко казалось, что, нанеся один сокрушительный удар по противнику, дальше можно лишь гнать и гнать его до нужного рубежа. В качестве примера можно привести фантастический план наступления через Кавказ на Ближний Восток и Индию, который Гитлер хотел осуществить в 1943 г. силами всего лишь одного моторизованного корпуса. Фюреру не хватало чувства меры для определения того, что могло и что не могло быть достигнуто.

Адольф Гитлер и рейхсминистр иностранных дел Йоахим фон Риббентроп. Позади справа от фюрера – начальник управления прессы рейхсминистерства пропаганды Отто Дитрих

Были о Гитлере и совершенно противоположные отзывы. Так, фельдмаршал Лееб считал, что Гитлер не понимал, как во время войны можно оптимально руководить миллионами солдат, а его главным оперативным принципом, начиная с декабря 1941 г., стало «Ни шагу назад!». «Такое представление и такая ограниченность понимания сущности управления многомиллионной армией в войну были абсолютно недостаточны, особенно на таком сложном театре военных действий, как Россия, – считал Лееб. – Он никогда не имел ясного представления о реальности, о том, что было возможным и чего быть не могло. О том, что было важным или несущественным» . Гитлер постоянно твердил: «Слово «невозможно» для меня не существует!»

Генерал фон Бутлар отмечал, что «недостаток военного образования мешал ему понять, что удачный оперативный замысел может быть жизненным и выполнимым лишь тогда, когда налицо есть необходимые для этого средства, а также возможности для снабжения войск, время, географические и метеорологические условия, позволяющие создать основу для его осуществления». Группенфюрер СС Зепп Дитрих указывал: «Когда дела шли плохо, Гитлер становился непреклонным и его невозможно было заставить внять голосу разума». По мнению Гудериана, фюрер считал, что только он являлся «единственным действительно боевым солдатом в гауптквартире» , и поэтому большинство его советников были не правы в оценке военной ситуации, а прав был только он. Начальник главного командования Люфтваффе генерал Кёллер указывал: «Фюрер был политиком, который постепенно начал считать себя великим полководцем».

Генерал Мантейфель считал, что фюрер «не имел ни малейшего понятия о высших стратегических и тактических комбинациях. Он быстро улавливал, как передвигается и сражается одна дивизия, но не понимал, как действует армия». Он полагал, что Гитлер обладал стратегическим и тактическим чутьем, но ему якобы не хватало технических знаний для грамотного воплощения своих идей. Генерал фон Герсдорф также критиковал действия фюрера в качестве главнокомандующего: «С того дня, как Гитлер стал главнокомандующим сухопутными войсками в 1942 г., на любом ТВД ни одна важная операция немецких войск не была проведена успешно, кроме взятия Севастополя» . А Гальдер вообще называл фюрера мистиком, игнорировавшим правила стратегии! Критически отзывался о шефе после войны и его бывший вице-канцлер, а потом посол в Турции фон Папен: «Его стратегические способности, если и имелись, были совершенно не развиты, и он не был в состоянии принимать правильные решения» . Генерал Вестфаль считал Гитлера дилетантом, «которому вначале везло, как всякому новичку» . Он писал: «Он видит вещи не так, как они есть на самом деле, но так, как сам желает их видеть, то есть принимает желаемое за действительное… Когда дилетант – человек, удерживающий в своих руках абсолютную власть, движимый демоническими силами, тогда это намного хуже».

Не особо почитал фюрера и шеф Абвера адмирал Канарис. Он считал Гитлера «дилетантом, мечтающим захватить весь мир» . Канарис как-то сказал своему подчиненному адмиралу Брюкнеру: «Война, которая ведется без соблюдения элементарной этики, никогда не может быть выиграна» .

А некоторые офицеры и вовсе считали Гитлера идиотом. Так, фельдмаршал Мильх уже в марте 1943 г. заявил, что фюрер «психически ненормальный» , не приведя, правда, никаких аргументов в пользу этого довода. Фельдмаршал фон Клейст тоже резко высказывался по этому поводу: «Я думаю, что Гитлер был скорее пациентом психиатра, чем генералом». Причем эта мысль почему-то посетила Клейста только после войны. «Я знал его манеру кричать, привычку стучать кулаком по столу, его приступы гнева и т. д. Я не психиатр, и я не мог тогда видеть, что Гитлер действительно был не вполне нормален», – говорил он потом. Примерно в таком же духе высказывался генерал фон Швеппенбург: «Немецкими вооруженными силами руководил человек, который, по мнению даже далеких от медицины людей, должен был определенно лечиться у психиатра, по крайней мере с начала 1942 г.» Правда это «прозрение» у Швеппенбурга почему-то пришло только летом 1944 г., после понесенных им поражений в статусе командира танковой группы «Запад» во Франции.